Начало
Марио Варгас Льоса Поединок * * * Как обычно по субботам, мы сидели в Рио-баре, пили пиво, когда в дверях появился Леонндас; по его лицу мы сразу же поняли: что-то случилось. — Что стряслось? — спросил Леон. Леонидас придвинул еще один стул к нашему столику. — Умираю, пить хочу. Я наполнил стакан до краев, так что пена выплеснулась на стол. Леонидас стал неторопливо сдувать пену, глядя, как лопаются пузырьки. Потом одним глотком осушил стакан до последней капли. — Сегодня ночью Хусто будет драться, — сказал он странным голосом. Какое-то время мы все молчали. Леон отхлебнул пива, Брисеньо закурил сигарету. — Он просил вас предупредить, — закончил Леонидас. — Хочет, чтобы вы пришли. Наконец Брисеньо спросил: — Как это было? — Они встретились сегодня в Катакаосе. — Леонидас отер лоб и махнул рукою: с его пальцев на пол слетели капли пота. — Дальше можно не рассказывать… — Ладно, — сказал Леон. — Они должны были подраться, лучше уж так, по всем правилам. Не надо этого бояться. Хусто знает, что делает. — Да, — повторил Леонидас с отсутствующим видом. — Наверно, так лучше. Середина
Потом, так же как недавно это сделал я, в свете спички он провел пальцами по лезвию, молча вернул нам нож и быстро зашагал к Плоту. Несколько минут мы стояли, вдыхая запахи хлопкового поля, которые теплый ветерок относил к мосту. Позади нас по обоим берегам реки мерцали огни города. Тишина была почти полной, только иногда ее нарушал лай собак или ослиный рев. Со стороны Плота донесся чей-то голос: — Готовы? — Готовы— крикнул я в ответ. Парни возле Плота зашевелились, послышались тихие голоса, потом одна из фигур отделилась от других и, хромая, направилась к центру пространства, ограниченного двумя нашими группами. Я увидел, что Хромой водит ногой по земле: проверяет, нет ли вокруг каких-нибудь ям, камешков. Я поискал взглядом Хусто: Леон и Брисеньо положили руки ему на плечи, Хусто резко сбросил их. Поравнявшись со мной, он улыбнулся. Я пожал ему руку. Хусто уже шагал к Плоту, когда к нему подскочил Леонидас и приобнял за плечи. Старик протянул Хусто свой плащ. Я стоял рядом. Конец ники, были единым телом. «Отодвинься, — очень тихо произнес Леонидас. — Какого черта ты стоишь так близко?» Именно в этот момент, как будто бы легкий ветерок донес до него слова старика, Хусто начал подпрыгивать так же, как Хромой. Хитрые, внимательные, злые, оба с молниеносной быстротой переходили от обороны к нападению, но никому из двоих не удавалось застать противника врасплох: когда один резко выбрасывал вперед правую руку, как будто швыряя камень, — не для того, чтобы достать своего врага, а чтобы обмануть его, на мгновение вывести из равновесия, найти брешь в его защите, — другой неизменно отвечал автоматическим движением левой руки. Я не мог видеть лиц, но, закрывая глаза, видел их лучше, чем если бы находился рядом: Хромой потеет, рот закрыт, свиные глазки за полуопущенными веками горят, кожа на лице слегка дергается, крылья носа и огромный рот подрагивают; на лице у Хусто — его обычная маска презрения ко всему, ярость еще больше подчеркивает это презрение, губы повлажнели от напряжения и усталости. Я открыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как Хусто бросился на Хромого — слепо, безрассудно, предоставляя тому все преимущества, подставляя лицо, полностью раскрываясь в .....
|