Николай Иванович Леонов

Алексей Викторович Макеев

Руки вверх, генерал!

Глава 1

Затрещал телефон. Привычным движением он снял трубку, заученно произнес:

– Полковник Гуров слушает! – И тут же услышал в ответ насмешливый голос жены:

– Говорит заслуженная артистка Строева! Могу я обратиться к господину полковнику?

Гуров усмехнулся, зачем-то переложил трубку в другую руку.

– Что случилось, дорогая? – спросил он. – И перестань называть меня господином полковником – у меня после таких слов невольно возникает впечатление, будто я напрочь лишен личной жизни.

– У меня такое впечатление возникло с первого дня нашего знакомства, – заявила Мария. – Именно по этому поводу я и звоню – сообразил наконец? Или ты позабыл наш утренний разговор?

– Ну что ты! – с преувеличенным возмущением откликнулся Гуров. – Я все отлично помню – ваш театр открывает новый сезон, и я обещал быть сегодня на первом представлении, дабы по окончании спектакля спасти тебя от преследований пришедших в экстаз поклонников. Я все прекрасно помню!.. Даже то, что с моей стороны имелась одна существенная оговорка – в случае непредвиденных обстоятельств я ос.....

– Бросай оружие!

Преодолевая боль, преступник мигом развернулся и, не целясь, выпустил в Крячко пулю, предназначавшуюся Гурову. Два выстрела почти слились в один. Гуров увидел, как странно дернулась голова бандита, истошно заорал: "Живым!" – и бросился вперед.

Бандит был жив, но, кажется, пуля Крячко контузила его. Он еще силился непослушной рукой поднять карабин, но это у него никак не получалось. И тут Гуров навалился на него.

Его поразило, какой удивительной силой обладает этот человек. Оглушенный, дважды раненный, он, однако, продолжал бешено сопротивляться, и Гурову пришлось приложить немалые усилия, чтобы скрутить его.

Наконец все было кончено. Гуров сидел на поверженном противнике, заломив ему за спину руки, а тот, уткнувшись бледной щекой в пол, молча и злобно скалил крепкие желтоватые зубы. Гуров сообразил, что за все время схватки бандит ни разу не выругался и вообще не произнес ни единого слова. "Немой, что ли? – с тревогой подумал он. – Этого нам только не хватало!"

– И тогда вы все-таки решили убить Репину, – подсказал Гуров.

– Это не я решила, – устало сказала Брюхатова. – Это решил муж. Виктория пометалась-пометалась, даже сбегала куда-то с моей пленкой – я, правда, дала ей первую попавшуюся кассету, предварительно хорошенько запечатав – и все-таки закатила Олегу скандал. Что уж она ему наговорила – не знаю, но на следующий день Олег пришел к нам – бледный, злой, и они заперлись с мужем в кабинете.

– Они решали, как поступить с Викторией?

– Да, муж решил, что она очень опасна. Он все продумал Олега он отправил в командировку, а я должна была заманить Викторию в лес, на нас никто бы не подумал – в лесу постоянно орудуют всякие душегубы, к этому все привыкли…

– Значит, ночью второго сентября на месте убийства были вы? – констатировал Гуров. – А убивал, вероятно, Гулыга?

– Да, это был ужасно преданный мужу человек. По правде говоря, я сама его порой побаивалась – такой у него всегда был странный взгляд. Но слово мужа для него было закон.