Начало
Николай Иванович Леонов Алексей Викторович Макеев Незаконченное дело ГЛАВА ПЕРВАЯ Мастерская Никиты Георгиевича Парфенова была захламлена так, что способность хозяина ориентироваться в тесном пространстве, оставленном в тесном лабиринте полок и шкафов, казалась удивительной. Гуров даже не пытался пробраться внутрь, поджидая хозяина в крохотном тамбуре, заменявшем и прихожую, и комнату отдыха, и бог весть еще что. Самого Парфенова в мастерской не было. Несмотря на то что сыщик предварительно договорился с ним по телефону о встрече, Никита Георгиевич куда-то исчез. Даже не сообщил двум своим подмастерьям, когда соизволит вернуться. Впрочем, Гурова это ничуть не удивляло. С того момента, как Орлов подключил его к следствию, ему пришлось пару раз пообщаться с Парфеновым. И за это недолгое знакомство Гуров понял, что кем-то давно сказанная фраза о том, что рассеянность – это первый признак гениальности, в отношении мастера более чем уместна. Парфенов действительно был гениальным мастером. Гурову, разбирающемуся в электронике ровно настолько, чтобы отличить пылесос от компьютера, иногда казалось, что Никита Георгиевич творит чудеса. Сы..... Середина
– Ни хрена себе! Его высокопревосходительство нас облагодетельствовал, – картинно возликовал Станислав. – Да по мне, Петр, лучше пару лет психушки, чем одно совещание с тобой, когда на тебя начальство сверху давит. Я уже на самом деле начал забывать, что я сегодня делал и зачем мне это было нужно… – Вот с тебя, умник, и начнем. – Генерал повернулся к нему. – Так сказать, освежим память. – А почему сразу с меня?! – возмутился Крячко. – Вон, Игорь к тебе ближе всех сидит. Пусть первым и начинает повторение пройденного. – Игорь Федорович прокурорский человек, – пытаясь говорить ровным тоном, отмел предложение Станислава Орлов. – Он мне отчитываться вообще не обязан. Если и сделает это, то в порядке личной инициативы. – Не-ет, так дело не пойдет! – протянул Станислав. – Лева, ты слышишь? У нас в главке запахло фаворитизмом. Сегодня мы следователей возводим в сан приближенных к особе императора. Завтра любимую тещу поставим руководить опергруппой. Я такого произвола терпеть не намерен. Всю мировую общественно..... Конец
Сначала он очернил его в глазах членов правления, затем неверно поданной информацией вынудил Чернова совершить ошибку, которая привела к потере банком немалых сумм. Это могло стоить Чернову увольнения и полного краха карьеры, но Горохов замял сфабрикованное им же самим дело, вернул деньги, которые ушли на его же собственный счет, и заставил недавнего компаньона подписать на эту сумму долговую расписку. При этом он еще и понизил Чернова в должности. Чернов подписал расписку, поскольку у него не было другого выхода. А Горохов, имея этот документ на руках, стал всячески третировать и унижать финансиста. В конце концов в счет погашения задолженности он вынудил Чернова за бесценок продать свои акции и таким образом вывел его из борьбы за пост председателя правления. Но Горохов вошел во вкус. Ему, довольно заурядному человеку, доставляло огромное удовольствие унижение талантливого Чернова. Узнав о болезни его дочери и о том, что финансист обменял квартиру, Горохов раскопал документы, в которых говорилось, что жилье предоставлено Чернову банком с оплатой в кредит.
|