При всем том женщиной она была, несомненно, душевной и отзывчивой. Перед импозантным гостем из Москвы она ужасно робела и старалась угодить ему изо всех сил. Когда Гуров по столичной привычке мимоходом сообщил Алевтине Никаноровне о своем желании подняться не позднее шести часов, она приложила все старания, чтобы раздобыть для него исправный будильник. Мысль самой выступить в роли такого будильника не могла прийти ей в голову – женщины в поселке Накат не любили вставать рано, неважно, дома ли они находились или на ночном дежурстве.

Вообще, этот ничем не примечательный рабочий поселок, затерянный в лесной глуши по другую сторону Уральского хребта, показался Гурову местом тихим и непритязательным – самый настоящий медвежий угол. Медведи, правда, как успел выяснить Гуров, тут не водились – то ли охотники их повыбили, то ли зверь ушел из этих мест сам, не выдержав соседства тяжелой и прочей промышленности. В самом Накате до сих пор действовал комбинат по производству минеральных удобрений, а километрах в шестидесяти, за почерневшим от дымов лесом стоял крупный промышленный центр Светлозорск, буквально нашпигованный предприятиями самого широкого профиля. Здесь был и металлург.....

– Ужином, однако, и не пахнет! Это саботаж или халатность?

– Какой ужин! – воскликнул Крячко. – Только ты ушел… Слушай, ты что-нибудь слышал про Черные болота?

Гуров задумчиво посмотрел на него и сказал:

– Есть тут такой район неподалеку. Я не очень вникал, но, кажется, это тот самый район, где формируются подземные источники. Практически водоносный район, вокруг которого тлеют наши страсти. Судя по всему, именно туда должен был отправиться в свой последний поиск Подгайский. А почему ты про него вдруг вспомнил?

– Потому что там его и убили! – объявил Крячко. – На пару – Караим и Смола. Живет тут такой головорез. То есть сейчас как раз уже не живет – смылся. А убили по просьбе кого-то из милиции. За что и получили гонорар свинцовой валютой. Смолу искать надо, Лева! И на Черные болота сходить…

– А тебе видение было, что ли? – вяло спросил Гуров.

– Ага, видение – в образе цыганки Тамары, – кивнул Крячко. – Вообще-то она до тебя приходила – где, говорит, тут у вас красавец-москвич? Ни за что уходить не хотела, собиралась тебя дож.....

– Только не торопись! Нервы у меня уже не те, что раньше. Вдруг что покажется?..

Заварзин ничего не ответил и медленно-медленно вытащил из кармана свой пистолет. Держа его за ствол двумя пальцами и не сводя глаз с Гурова, полковник присел и положил оружие на пол. Гуров отступил в сторону. Заварзин поднялся и, наклонив голову, шагнул к выходу.

– Доволен? Твоя взяла, да, Гуров? – спросил он сквозь зубы, когда они вышли под холодный дождь.

– А я что – даром пашу огород третий десяток лет? – усмехнулся Гуров. – Можно иногда и урожай собирать.

Эпилог

Чинный коридор министерства неожиданно наполнился совершенно неприличным шумом, эхо от которого понеслось вдоль высоких стен и стыдливо замерло в отдалении. Полковник Гуров и генерал Орлов, оба свежевыбритые, в парадных мундирах, спешившие на прием к министру, невольно умерили шаг и отыскали глазами источник странного шума.

Дверь в приемную заместителя министра Свирского была распахнута, и там на пороге разыгрывалась странная сцена. Какой-то невысокого роста гражданин в прекрасно сшитом костюме доказывал что-то самому Свирскому, да так эмоционально, что чуть ли не срыв.....