Андрей Лазарчук, Ирина Андронати

ЧЕРЕВЫЧКИ

Последний день перед рождеством прошел. Зимняя, ясная ночь поступила. Глянули звезды. Тут через одну большую трубу полыхнул голубой огонь, повалился дым и пошел тучею по небу, и вместе с дымом поднялась ведьма верхом на метле. Поднялась она так высоко, что одним только пятнышком мелькала вверху. Но где ни показывалось пятнышко, там звезды, одна за другою, пропадали на небе. Скоро ведьма набрала их полный рукав. Три или четыре еще блестели.

Вдруг, с противной стороны, показалось другое пятнышко, увеличилось, стало растягиваться, и уже было не пятнышко, а чорт. Спереди он был совершенно немец; зато сзади настоящий губернский стряпчий в мундире! – только разве по небольшим рожкам, торчавшим на голове, можно было догадаться, что он не немец и не губернский стряпчий, а просто чорт.

Между тем чорт крался потихоньку к месяцу и уже протянул было руку схватить его, но вдруг отдернул ее назад, как бы обжегшись, пососал пальцы, огляделся вокруг, схватил пролетающую мимо МКС, перебросил из руки в руку, наконец поспешно спрятал в карман и, как будто ни в чем не бывало, побежал далее.

– Здравствуйте, панове! помогай бог вам! вот где увиделись! – сказал кузнец, подошевши близко и отвесивши поклон до земли.

– Что за фраер? – спросил сидевший напротив кузнеца олигарх другого, сидевшего подалее, в нарочито испачканных нефтью красных атласных шароварах.

– А вы меня не познали? – сказал кузнец, – это я, Вакула, кузнец! Когда проезжали осенью через Диканьку, то такой нам хипеж на болоте да шухер на бану устроили – без малого два дни гудели. А я вам ещё переднее колесо вашего «Линкольна» перебортовал!

– А! – сказал тот же олигарх, – точно, это тот самый лох, который тачку типа прокачал. И чё ты тут забыл, muzghik?

– А так, захотелось поглядеть, говорят…

– Типа, земеля, – пальцанул олигарх и, желая показать, что он может говорить и по-русски, – и нравится ли тебе Северная Пальмира?

Кузнец и себе не хотел осрамиться и показаться новичком, притом же, как имели случай видеть выше сего, он знал и сам грамотный язык.

– Ну ты, автоматная рожа! – отвечал он равнодушно. – У тебя ж, быка, вся грудь лентами перепоясана, а ты ещё базло раскрываешь на честных пацанов!.....

– А что это у вас, великолепная Юлия? – И, сказавши это, отскочил он несколько назад.

– Как что? Рука, Виктор Андреевич! – отвечала ведьма.

– Гм! рука! хе! хе! хе! – произнес сердечно довольный своим началом президент и прошелся по комнате.

– А это что у вас, дражайшая Юлия? – произнес он с таким же видом, приступив к ней снова и схватив ее слегка рукою за шею, и таким же порядком отскочив назад.

– Будто не видите, Виктор Андреевич! – отвечала Юлия. – Шея, а на шее монисто.

– Гм! на шее монисто! хе! хе! хе! – И Виктор Андреевич снова прошелся по комнате, потирая руки.

– А это что у вас, несравненная Юлия?.. – Неизвестно, к чему бы теперь притронулся президент своими длинными шаловливыми пальцами, как вдруг послышался в дверь стук и голос народа.

– Ах, боже мой, сторонние лица! – закричал в испуге президент. – Что теперь, если застанут особу моего звания?.. Дойдет до жёлтой прес.....