Начало
Андрей ЛАЗАРЧУК ВСЕ ХОРОШО ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА Помню, как в восемьдесят четвертом из Москвы приезжал работник Министерства культуры – закрывать наш КЛФ. Этому предшествовало выселение клуба из комнаты в библиотеке, которую он занимал: помещение потребовалось для хранилища запрещенных к выдаче книг. Но на встречу с высоким гостем нас все-таки собрали. И гость под большим секретом поведал, помимо всего прочего, что Стругацкие то ли уже запрещены, то ли вот-вот будут. – Но как же так? Ведь они написали столько коммунистических книг!.. – Книги они писали хоть и коммунистические, а – антисоветские… Это было сильно сказано. Клуб тогда закрыли, мы «перезимовали» год на квартирах, потом началась подвижка льда… Спустя несколько лет клуб умер своей смертью, потому что сменилась среда обитания и места в ней для КЛФ уже не было. Мы цитировали Стругацких наизусть. Не члены КЛФ – просто студенты. Хотите на память (потом проверите)? "Ну, что стоите? – сказал он книгам. – Разве для этого вас писали? Доложите, доложите-ка мне, как идет сев, сколько посеяно? Сколько посеяно: разумного, доброго, вечного? И каковы виды на урожай? А глав.....
Середина
– Не имею представления… Так вот, на совещании вновь всплыло предложение применить гипноизлучатели. Я и еще несколько руководителей групп возражали против этого, используя обычную аргументацию: не подменять естественные процессы наведенными, не инвалидизировать историю планеты… И человек, который предлагал провести облучение, проговорился в пылу полемики. Сказал, что с Землей ничего не случилось, а она под облучением более ста лет… – Это был Бромберг? – спросил Эспада. – Да, Бромберг, – чуть удивленно сказал Александр Васильевич. – А это вам откуда известно? – При мне он тоже проговаривался… Ага, отметил я. – Послушайте, – сказал Вадим. – Вот я все думаю про это гипно. Допустим, мы – не представляю, каким способом, но это уже детали, – подавим излучение. Что дальше? Александр Васильевич ответил не сразу. Для начала он нас оглядел, прищурясь: а вдруг мы уже все знаем, просто валяем дурака? Но мы не знали, конечно. – Мы считали спектр гипноизлучения, которое идет на Землю. Это, как оказалось, очень трудно сделать… да. Проанализировали его. Лишь четыре процента сигналов удалось идентифи.....
Конец
– Аля… – сказал он и закашлялся судорожно. – Ничего себе… – Молчите, – сказала я. – Машина мертва… – Я знаю. – Как вы меня нашли? – Я вас ненавижу. – Я не могла на него смотреть, но все равно смотрела. – Вы это понимаете? – Еще как. – Если бы я могла, я бы вас убила. Что вы с нами сделали… – Не я. Не только я… Что-то уже… проявилось? – Не знаю. Рано, наверное. Но уж наверняка проявится. – Все равно это пришлось бы делать… потому что иначе – разве бы тогда мы были людьми? – Он отвернулся и вдруг напрягся всем телом: – Где это мы? Я посмотрела вниз. Под нами была пустыня. Солнце садилось. – Началось… Не знаю, кто это сказал: я или он. – Проклятая тва-арь! – вдруг закричал он страшно. – Аля, держите вручную!.. – и начал крушить автопилот. – Ты и сюда добралась, гадина, ты и здесь… – Он откинул фонарь – яростным потоком воздуха меня ударило, перебило дыхание, ослепило. Он выбрасывал блоки за борт. Уже ничего не слыша и почти не видя, я держа.....
|