Начало
Олег ЛАДЫЖЕНСКИЙ МОСТ НАД ОКЕАНОМ (СТИХИ РАЗНЫХ ЛЕТ) Это удивительно в первую очередь для меня самого. Пожалуй, я никогда не скрипел зубами по ночам от страстного желания увидеть свой поэтический сборник. Только стихи: одинокие, полузамерзшие бродяги на снежном поле бумаги. Обучившись трем знаменитым аккордам, я напевал их в компаниях и в спектаклях; бывало, читал, чтобы не сказать хуже – декламировал – милым барышням, любимой жене, друзьям, коллегам и почтенной публике, оказавшись в очередной раз на сцене; с удовольствием "точил рифмы" внутри прозаических книг, раздражая одних, других оставляя равнодушными – и, смею надеяться, радуя третьих… Началось это странно, чтоб не сказать: комично. Отчего люди, разумные, добропорядочные существа, вдруг начинают говорить стихами? От любви, взаимной или несчастной. В приступе безумия. Повинуясь возвышенным порывам, подчиняясь ревнивой владычице-Музе – или хотя бы из вредности, желая досадить сопернику рифмованной гадостью пасквиля. Так или иначе, я впервые съехал на поэзию "от ремонта". Мы перебрались в новую квартиру на улице Петровского, бывшей Бассейной – помните? "Жил человек рассеянный на улице Бассейной…".....
Середина
Река истекала таинственной ленью… …пустые слова. * * * Мы – не соль земли. Мы – соль на раны. Плач вдали и старый плащ в пыли. Мы уходим. Мы почти ушли. "Это странно,– скажете вы,– странно…" Мы смолчим. Валеты, Короли, Дамы и Тузы – увы, пора нам! И исход, как жизнь, неумолим. Мы – не соль земли. Мы – соль на раны. Дворники проспекты подмели, Грезят шашлыками стать бараны, Учат Торы, Библии, Кораны, Как копейкам вырасти в рубли, А рублям – в червонцы. Нежно, пряно Под окном тюльпаны расцвели. Басом распеваются шмели, Будды собираются в нирваны, Богословы рвутся в Иоанны, Корабли Скучают на мели. Мы уходим, Мы почти ушли. Мы – не соль земли. Мы – соль на раны. СТРАСТИ-МОРДАСТИ Горечи улыбки Саши Черного Розы, грезы, паровозы, Дуры-козы, в мае грозы – Жизни низменная проза, Тополиный пух. Нам осталась только малость – Вялость, жалость и усталость. И юродствует, оскалясь,
Конец
Что хватает за рукав? Это творчество скирючье, Это гений Скирюка! Ю. Брайдеру и Н. Чадовичу Если спросят: "Дон, вы чей?" Брайдера с Чадовичем, – Скажут, сдвинув кружки: "Мы Уж давно друг дружкины!" На роман М. и С. Дяченко "Долина Совести" Вышел в дверь, надел стальные латы, Взял копье и сунул ногу в стремя. Под конем Долина Совести стонала: "Влево, друг! – там Букеров палаты!.. Вправо, брат! – там горы всяких премий!.." Прямо еду. Прямо в пасть финала. А. Дашкову Если папа маму гложет, Сыну высосав глаза, – То Дашков об этом может Очень стильно рассказать. "Книжному обозрению" Политически созрело, Всех конкретно обозрело С самой лучшей стороны: Тем под юбку, тем в штаны… А. Золотько, "Игры богов" Книгу, Муза, воспой Александра, Карлова сына, Грозный, который читателям тысячи бедствий соделал, Чувства высокие в мрачную бездну низринув… Муза в ответ: "Воспою, пацаны! Нехрен делать!" Ю. Никитину В чистом поле под ракитой
|