Начало
Михаил Арцыбашев Революционер I Учитель Людвиг Андерсен вышел на школьный огород и решил пройти погулять к дальней роще, которая, как легкое синеватое кружево, отчетливо синела на белом снегу в поле, версты за две от деревни. День был белый, светлый. От чистого белого снега и мокрых черных жердей ограды создавалась веселая чистая пестрота, и воздух был так легок и прозрачен, как бывает только в самом начале весны. «Еще одна весна моей жизни!» — глубоко и легко вздохнув, подумал Людвиг Андерсен, наклонный к сентиментальной поэзии. И, взглянув через очки на небо, он заложил руки за спину, поиграл там тростью и шагнул вперед. И как раз в эту минуту он увидел на дороге, за изгородью в конце огорода, целую кучу людей и лошадей. Это были солдаты. На белом снегу серели их однообразные шинели, блестели ружья и лошадиная шерсть, и видно было, как они двигались, неловко ступая по снегу своими кривыми кавалерийскими ногами. В первую минуту Людвиг Андерсен не понял, что они делают, но сразу, как-то не умом, а сердцем, почувствовал, что делают они что-то необыкновенное и страшное. И так же инстинктивно он почувствовал еще, что надо спр.....
Середина
Первого взяли. Людвиг Андерсен видел его умоляющий, безнадежный и такой странный взгляд. Губы этого человека тихо шевелились, но ни одного звука не было слышно, а глаза его блуждали и блестели ярко и остро, как у помешанного. И было видно, что мозг его уже не может вместить того, что с ним делают. И так было ужасно это лицо, полное разума и безумия одновременно, что легче стало, когда его положили лицом в снег и вместо воспаленных глаз голо, бессмысленно, стыдно и страшно заблестела задняя часть его тела. Большой краснолицый солдат в красной шапке подвинулся к нему, посмотрел вниз на голое срамное тело, точно любуясь им, и вдруг громко .....
Конец
— Кто такой? Чего надо? — спросил он тревожно. И по звуку его голоса было слышно, что они боятся всего в этом чужом, насквозь промученном ими крае. — Ваше благородие, — сказал он офицеру, — незнаемый кто человек… Офицер поднял голову и молча посмотрел. Тонким и напряженным голосом Людвиг Андерсен сказал: — Господин офицер, я — здешний торговец Михельсон и иду в поселок по делам… Я очень боялся, чтобы меня нечаянно не приняли за кого-нибудь… вы… — Так чего ж вы лезете? — сердито спросил офицер и отвернулся. — Торговец! — передразнил солдат. — А обыскать бы этою торговца… чтоб по ночам не шлялся… да накостылять ему шею… — Подозрительный человек, ваше благородие, — сказал унтер-офицер, пока что арестовать бы его, да… — Оставь, — лениво отозвался офицер. — Надоели, черти! Людвиг Андерсен стоял и молчал, и глаза его странно и тревожно блестели в темноте при свете костра. И было странно видеть его плотную маленькую фигурку, чистенькую и аккуратную, ночью в поле, среди солдат, в пальто, с тростью и очками, сверкающими при огне.
|