Начало
Посвящается Клер М. Смит с любовью и благодарностью. Понедельник, 21 декабря Глава 1 – Перчатки в крови. Она подняла руки и посмотрела на них – она смотрела сквозь них. Голос ее был мягким, но напряженным. – Кровь на его руках. Ее собственные руки были чисты и очень бледны. Ее муж подался вперед с заднего сиденья патрульной машины. – Мэри? Она не откликнулась. – Мэри, ты меня слышишь? – Да. – Чью кровь ты видишь? – Точно не знаю? – Кровь жертвы? – Нет. Дело в том... это его собственная кровь. – Убийцы? – Да. – У него на руках его собственная кровь? – Именно, – сказала она. – Он ранил себя? – Но не сильно. – Сейчас? – Не знаю. – Попробуй проникнуть внутрь него. – Я уже это сделала. – Проникни глубже. – Я не читаю мысли. – Знаю, дорогая. Но ты очень к тому близка. Испарина придала лицу Мэри Берген сходство с покрытыми керамической глазурью ликами алтарных святых. Ее гладкая кожа светилась в зеленом свете приборной панели. Темные глаза блестели, но взгляд был отсутствующий, .....
Середина
Одно из кресел было более потертым, чем остальные. На нем обычно сидел Лоу, прочитывавший еженедельно по дюжине книг, не забывая при этом потягивать в больших количествах виски и слушать музыку от Бенни Гудмана до Баха. Эта комната как никакая другая, по мнению Мэри, располагала к дружескому общению. Лоу принес им выпить и поставил Баха в исполнении Юджина Орманди. – А теперь давайте выслушаем всю историю от начала до конца. С тех пор, как вы утром позвонили мне, я чуть с ума не сошел, пытаясь догадаться, о чем идет речь. Вы говорили загадками. Мэри, перебиваемая постоянными вопросами Лоу, отвлекалась от основной темы на обсуждение вопроса о полтергейстах, тем не менее рассказала ему.....
Конец
– Интересно, – сказал он, – если бы ты была слепой, ты бы все равно видела свои видения? Она укусила его. Резко, сильно. В порыве гнева, более сильного, чем все испытанные ею до сих пор эмоции, ее страх улетучился. Ненависть, скрываемая двадцать четыре года, вдруг вырвалась наружу, как бомба, скрытая в ее подсознании. Она презирала его. Она испытывала к нему отвращение. Для него не было места в жизни. Никогда не было. И никогда не будет. Все, чего она желала, – это причинить ему такую же боль, какую он причинял ей когда-то. Она даже не хотела думать о том, останется она в живых или нет. Она хотела только свалить его, связать его, пытать его, причинять ему боль, резать его, бить, видеть плачущим. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы летучие мыши набросились на него. Швырять их ему в лицо, заставить их царапаться и кусаться, засунуть их ему в рот, пока они пищат, все еще живые... Две дюжины летучих мышей вдруг закричали в темноте над головами: пронзительный хор тонких голосов. Перепуганный Алан посмотрел вверх. Одна из летучих мышей метнулась вниз и вцепилась когтями в воротник пальто Алана. Она дико билась у него на шее.
|