Начало
Кундера Милан Посмеяться и забыть МИЛАН КУНДЕРА ПОСМЕЯТЬСЯ И ЗАБЫТЬ Банака был безобразен -- совершенно не тот тип, который обычно пробуждает к жизни дремлющую женскую чувствительность. Тамина налила ему чаю, и он необычайно вежливо поблагодарил ее. Расслабленный разговор, в котором все участвовали понемногу, как будто не предвешал ничего особенного, как вдруг Банака повернулся к Биби с улыбкой и произнес: -- Я слышал, вы хотите писать книгу. О чем же? -- О, что-нибудь очень простое, -- ответила Биби. -- Роман. О том, как я вижу мир. -- Роман? -- переспросил Банака с явной ноткой неодобрения в голосе. -- Ну, не обязательно роман... -- Она уже не была уверена в себе. -- Подумайте, из чего, в конце концов, складывается роман, -- предложил Банака. -- Все эти различные характеры... Вы действительно думаете, что знаете про них все, что для этого знать полагается? Как они выглядят, думают, одеваются? Из каких закоулков сознания исходят в своих действиях? Ну, согласитесь же, в самом деле. Все это заботит вас в последнюю очередь... -- Вы правы, -- согласилась Биби. -- В самую распоследнюю. Середина
На этом я избавлю вас от дальнейшего выслушивания лекции, которую два сократа читали молоденькой женщине об искусстве письма. Расскажу-ка я кое-что вместо этого. Ехал я недавно в такси -- с одного конца Парижа на другой. И водитель мне попался просто сногсшибательный. Он не мог спать по ночам. Тяжелейший случай инсомнии. Началось на войне. Служил матросом. Корабль затонул. Он проплавал ровно три дня и три ночи. В конце концов, его спасли. Несколько месяцев лавировал между жизнью и смертью, и, хотя вылечился очень удачно, полностью утратил способность спать. -- Я живу на треть жизни больше, чем вы! -- сообщил он мне, улыбаясь. -- И что же вы делаете с дополнительной третью? -- спросил я. -- Пишу! -- ответил он. Я спросил его, что он пишет. -- Историю своей жизни. Историю человека, который проплавал три дня и три ночи, выдержал затяжную схватку со смертью, утратил способность спать, но сохранил стремление жить. -- Это вы для ваших детей? Семейные хроники? Конец
-- Верно! Все так и есть! -- энергично подхватила Биби. -- Я не хочу писать роман. Я имела в виду другое. То, что я хочу -- это вот так, как вы говорите: писать о себе самой, какой-то учет своей жизни. И я вовсе не стала бы скрывать, что живу абсолютно банальной, обыденной жизнью, в которой никогда не происходило ничего особенного... Банака улыбнулся. -- А какая тут разница? Взгляните на меня. Снаружи -- и я не выгляжу как-то особенно. -- Правильно! -- вскричала Биби. -- Правильно! Посмотрите на меня снаружи -- и вы не увидите ничего особенного. Снаружи! Потому что оно происходит во мне, внутри меня -- то, о чем стоит писать, о чем захотят читать люди! Тамина продолжала разливать всем чай. Она была рада тому, что эти двое мужчин, спустившись с олимпа своих интеллектов, так приветливы с ее подругой. Профессор философии потягивал трубку, прячась в дыму словно от неловкости за себя самого. -- Еще со времен Джойса, -- изрек он, -- мы начали осознавать, что величайшее испытание в нашей жизни -- это отсутствие и.....
|