Начало
Владислав Крапивин Тридцать три – нос утри… Юному поэту Даше Крапивиной, чтобы помнила деда. Первая часть Винька и его друзья Открытие сверхновой 1 Ясным утром в последний понедельник мая Винцент Аркадьевич Греев узнал, что он окончательно спятил. Эта новость прилетела к нему в приоткрытую дверь кабинета. Из прихожей. Там дочь Клавдия сердито шваркала шваброй-лентяйкой по линолеуму – Ну, Зинуля, твой дед спятил бесповоротно. Вместо того, чтобы купить чего-нибудь такого для дома, всю пенсию высадил на дурацкую самоварную трубу. И вторые сутки тешится с ней у окна, как дошкольное дитя. Седой, высокий и грузный – во всю широту и высоту двери – Винцент Аркадьевич возник на пороге. – Ты что это за слова говоришь про родного отца, кукла недокрашенная! Вот возьму за косу да как вздую по хвостовой части! Клавдия не дрогнула. Во-первых, у нее давно не было косы. Во-вторых, “вздувал” свою дочь Винцент Аркадьевич лишь раз в жизни, когда ей было семь лет. За то, что Клавочка Греева вместе с друзьями-первоклассниками каталась на плоту в залитом дождями заброшенном котловане и запросто могла потонуть, если бы .....
Середина
– А вы где выступаете? – вежливо поинтересовалась Кудрявая. – Где придется. Мы народ бродячий. Нынче гастроли в Летнем театре на рынке. Но сейчас не представление, а репетиция. Готовим новый аттракцион. – Какой? – проявил любопытство и Винька. – “Человек-невидимка”. – Ух ты! – Вот так! Приходите на выступление, уважаемые, не пожалеете! – возгласил Ферапонт, будто кукольный зазывала у входа в театр Карабаса Барабаса. И застучал башмачками к калитке. Кудрявая сказала, что пора домой. Винька пошел с ней. Они помогли бабушке окучить на двух грядках картошку. Потом сходили к бочаге, искупались (там опять никого не было, кроме стрекоз). Затем Винька вернулся в “таверну” и уселся с телескопом на крыше. За тополями шипели и двигались паровозы. Винька стал думать о Глебке. О том, что все-таки есть, наверно, какая-то заоблачная страна, где сейчас живет Глебка. Светлая. И Глебке там хорошо… И потом они, может быть встретятся… Было грустновато, но не страшно. Раньше Винька боялся думать о смерти, а теперь – не очень.
Конец
Они пошли обратно и оказались в окраинном поселке, который назывался Бабарюха, на улице Лопатной (и кто придумывает такие названия?). Винцент Аркадьевич показал на длинный приземистый дом, обитый коричневыми досками. – Вот здесь жила потом Евдокия Федотовна. Тетя Дуся…. После того, как славная таверна “Адмирал Бенбоу” все-таки стала съезжать в овраг, они с сестрой, тетей Катей, перебрались сюда. То ли сняли квартиру, то ли купили половину дома, не помню… Кстати, прожила тетя Дуся почти сто лет и умерла… постойте, в каком же году? – Да ну тебя, дед, – надулась Зинуля. – У каждого твоего рассказа один конец: этот умер, эта умерла! – А что поделаешь, дорогая! Я же рассказываю про давние дела. Время… Даже в лото нет числа больше девяноста. “Дед – девяносто лет”… – Но тебе-то еще далеко до девяноста! – рассердилась Зинуля. – Чего ты!.. – А “чего я”? – Ты смотри… это… не вздумай… – Да, вы не вздумайте, – вдруг шепотом попросил Вовка. – Пожалуйста… – И взял Винцента Аркадьевича за рукав. Винцент Аркадьевич слегка растерялся:
|