Начало
Владислав Крапивин Оранжевый портрет с крапинками ПОТОМОК МОРЕПЛАВАТЕЛЯ Ох как ругала она себя за эту фантазию – за то, что решила сойти с поезда в Каменке и добраться до Верхоталья катером. Наслушалась о красоте здешних берегов, вздумала полюбоваться! Берега в самом деле были красивые – заросшие лесом, где перемешались ели, сосны и березы. Иногда из воды подымались отвесные ребристые скалы… Но катер оказался калошей, он еле полз против течения. Двигатель чадил, будто испорченная керосинка, на которой жарят протухшую рыбу. Командовал катером парень чуть постарше Юли. Сперва он Юле даже понравился за свою тельняшку и за фуражку с «крабом», почти такую же, как у Юрки. Но парень оказался нахальный. Сердито выкатывал белесые глаза и орал на пассажиров, чтобы не толпились на сходнях. У чахлой деревенской пристани с фанерной вывеской «Петухи» этот капитан заявил, что "Верхотальская станция забрала воду и дальше судно не пойдет, потому что у него осадка". На катере к тому времени из пассажиров остались, кроме Юли, две бодрые бабки да подвыпивший небритый дядя с кошелкой и завернутыми в рогожу граблями. Дядя послушно выкатился на берег, а бабки заруга.....
Середина
Дах не ответил. Опять приближался ровный гул. Это, обходя пески, шел по каменному плато еще один табун… ИСПОРЧЕННЫЙ ТЕЛЕФОН Небо утром оказалось очень синим, но в нем густо бежали маленькие пегие облака с серыми животами. Солнце то и дело выскакивало из облаков, и тогда на сморщенной ветром воде вспыхивали охапки искр. Но все равно было зябко. Ветер дул с севера. Он сгибал проросшие сквозь песок длинные травинки. Юля шла вдоль узкого пустого пляжа и поеживалась. Песчаная полоса тянулась по плоскому берегу Заречья. Вдоль нее был проложен к мосту деревянный тротуар. На песке рядом с тротуаром сиротливо торчала телефонная будка. Юля каждое утро ходила мимо этой будки и всякий раз думала: "Кажется, это единственный в Верхоталье телефон-автомат, да и тот не работает…" С металлических переплетов будки чешуей облезала желтая краска. Когда-то сверху донизу будка была застеклена или забрана листами пластика. Но теперь стекол и пластика почти не осталось, и стенки были заделаны кусками фанеры и жести. А внизу на дверце темнел пустой квадрат. Иногда в этом квадрате Юля видела бродячего белого кота со светящимися глазами. Но сегодня кота не б.....
Конец
Он молчал довольно долго. Потом, глядя под ноги, сказал: – Себя я все-таки запутал… И конечно, тревога за него опять ухватила Юлю неласковой лапой. И конечно, Юля сразу спросила: – Фаддейка, что случилось? – Я скажу… Я и приехал, чтобы сказать… Он остановился. Быстро взглянул Юле в лицо и опять уставился на ботинки. Десятки разных догадок проскочили в голове у Юли, в том числе и довольно страшные. Но все оказалось проще. Проще ли? – Юля, когда человек самое честное слово дал, а потом нарушил, он предатель? – Опять ты про свое… – осторожно сказала Юля. – Нет, ты ответь. – Ну… вообще-то это нехорошо. Но как я могу сказать точно? Я же не знаю, в чем дело… – Хоть в чем, – отрезал он. – Ты сама понимаешь, что это предательство. – Фаддейка, – шепотом спросила она, – а как это с тобой получилось? Ты уж расскажи… Она думала: ему надо рассказать, чтобы меньше мучиться. Но Фаддейка возмущенно фыркнул: – Со мной! Со мной это не получилось. – И сказал тише: – Но я не знаю, как быть. Юля молча ждала.
|