Начало
Владислав Крапивин Колыбельная для брата Глава 1 Мама разбудила Кирилла в три часа ночи. В это время он вел "Капитана Гранта" мимо желтого утеса, с которого палила из всех орудий могучая береговая крепость. Перед ее амбразурами вспухали белые дымы, а вокруг судна вырастали фонтаны от ядер. Ядро грохнулось о рубку и разлетелось на зеленые и красные осколки. – Это арбуз! – весело завопил Митька-Маус. – Арбузами стреляют! – Он высунул из-за рубки кудлатую голову. – Уберешь ты свою несносную башку? – крикнул Дед. "А почему не слышно выстрелов?" – подумал Кирилл и услыхал: – Кирюша, встань. Встань, помоги, пожалуйста. Может быть, у тебя он скорее уснет… Еще не расставшись с веселым сном, Кирилл уже слышал, как за стеной вопит Антошка. "Ну, дает", – подумал Кирилл. Потряс головой, взглянул на маму и опустил с кровати ноги. Мама виновато сказала: – Не могу успокоить. Может быть, укачаешь его своим хитрым способом? Кирилл снова тряхнул головой, разгоняя остатки разорванного сна: они, будто обрывки тумана, плавали вокруг. И Дед с Митькой словно все еще были здесь.
Середина
– Как всегда, – себе под нос проворчала Женька. – "Маме нельзя расстраиваться, у нее больное сердце…" – А о чем думал, когда в карман лез? – Думал, что не поймают! – зло сказал Чирок. – Ну, пошли, чего стоим. – Подожди, – попросил Кирилл. Зачем надо подождать, он сам не знал. Мысли перепутались. И вырастала едкая досада на самого себя. Как он сказал: "Сдавайся, Петенька". Со скрытым торжеством и снисходительностью. Подумаешь, Шерлок Холмс какой, отыскал опасного бандита! Этот несчастный Чирок даже выкручиваться не умеет. Другой мог бы наплести кучу историй и отпереться намертво. Разве олимпийский рубль – доказательство? – Одного я не пойму, – вдруг заговорила Женька. – Стащить кошелек – это… это… ну, это ясно, что. А зачем потом в воду кидать? Просто ненормальность какая-то. – Походи с чужим кошельком за пазухой – поймешь, – сумрачно сказал Чирок. Кирилл не знал, поняла ли Женька, а он понял, как жег Чирка спрятанный под майку кошелек. Как Чирку казалось, что все провожают его подозрительными взглядами. Как хотелось поскорее исчезнуть из школы и навсегда избавиться от своего страха. Чтобы казалось, будто ничего не было! Концы в воду!
Конец
И к тому же в "Колыбельной" ни словечка нет о дороге назад. Кирилл шагнул вперед. Дыба заухмылялся. – Гордый, – сказал он. – Поначалу все гордые… Его приятель растянул бледные губы. Это, видимо, тоже была улыбка, но какая-то бесцветная. Кирилл увидел темные щербатые зубы. Еще он заметил, что у парня слезятся глаза, а лицо словно припорошено серой пылью. "Насквозь, дурак, прокурен, – машинально подумал Кирилл. – Дыхание, наверное, еле-еле…" – Поставь машину, поговорим, – небрежно предложил Дыба. – Драпануть все равно не успеешь. – Успел бы, если бы хотел, – сказал Кирилл и дернул руль, на который Дыба положил лапу. – Не цапай, я потом не отчищу. Он прислонил велосипед к забору и прислонился сам – рядом с задним колесом. – Ну, чего надо? Они стояли в метре от него. Дыбин приятель смотрел равнодушно, а Дыба все ухмылялся. Он хотел казаться обрадованным, но в ухмылке проскальзывало разочарование: пойманный Кирилл вел себя не по правилам. Дыба перестал улыбаться и спросил:
|