Начало
Владислав КРАПИВИН ГОЛУБЯТНЯ НА ЖЕЛТОЙ ПОЛЯНЕ Роман-трилогия ГОЛУБЯТНЯ В ОРЕХОВЕ Вступление ОДИН И ЧЕТЫРЕ Был, видимо, июнь. У цирка цвели кусты жёлтой акации. Алька, не вставая со скамьи, дотянулся до ветки, сорвал похожий на ушастого зверька цветок, сунул в рот. Сладко зажмурился. Тик посмотрел на Альку и сделал то же самое. – Травоядные, – сказала Данка. Тогда и Чита, не отрываясь от книги, добыл себе цветочек. Яр вспомнил, отчетливо вспомнил, как всасывается в язык сладковатый, с травянистым запахом лета сок. Виновато посмотрел на Данку и тоже потянулся к ветке. Данка сделала вид, что не заметила. Яр осторожно раскусил корешок цветка, тихонько засмеялся и закрыл глаза. Он отчетливо услышал голос мамы: "Яська, опять ты жуёшь эту зелень! Ты превратишься в верблюда". "Ещё немного, и я вспомню мамино лицо", – подумал Яр. В сквере было шумно. До утреннего представления оставалось минут сорок, в цирк пока никто не спешил. Мальчишки и девчонки играли в прятки и догонялки. Кто-то смеялся, кто-то кричал: "Это не по правилам, пускай теперь Сашка ищет!" Щёлкали пистонные пистолеты. Перебивали и .....
Середина
В этот раз он играл особенно долго. То песни – знакомые и простые, то что-то запутанное, быстрое. А потом… потом я услышал ту музыку, что играл Янка в день знакомства. Там, на разноцветной веранде. Оказывается, я эту музыку помнил! В ней и правда было что-то такое… Ну, не трубы и барабаны, как сказал тогда Юрка, однако что-то тревожное. Негромкий сдержанный марш. А ещё – плавная и хорошая такая мелодия, которую вдруг что-то ломает, и будто звучат резкие шаги. А затем – тише, тише, тише… И вдруг снова тревожный марш. И сигнал трубы. И конец… – Это что за вещь? – спросил Глеб, когда Янка опустил скрипку. – Её Янка с дедом сочинил, – быстро сказал Юрка. – Да? А что это такое? – Это… ну, вроде музыкальной пьесы, – застеснявшись, проговорил Янка. – Называется "Восстание". – Похоже, – сказал.....
Конец
Может быть, именно это задержало Гельку. А может быть, ему не хватило тех же двух клочков времени, которых не хватило Янке. Скоба растворилась в Гелькиных пальцах. И под ногами исчезла опора. И не стало перед глазами тёмных камней. Гельку охватила громадная пустота, и эта пустота стремительно засвистела в ушах, когда он понёсся к земле. Гелька не испугался. То есть он испугался самого падения, от которого ожгло сердце. Но он не думал, что разобьётся. "Я полечу! – сказал он себе. – Я ветерок! Сейчас…" Он раскинул руки, и упругий воздух ударил ему в ладони. Гельке показалось даже, что падение стало медленней. "Я полечу! Надо только сказать слова!" Надо было прошептать короткое заклинание, которое написано на Башне Ветров в далёком и сказочном городе. "Сейчас… Я…" Он вдруг понял, что не помнит этих слов. Совсем не помнит! Вместо них в свистящем воздухе словно кто-то прошептал другие слова: Ясной ночью осеннейУлечу из гнезда.На будёновке серой —Голубая звезда… Свист нарастал, встречный воздух рвал во.....
|