Артур Конан Дойл

СИЛЬНЕЕ СМЕРТИ

Четвертого марта 1867 года, когда мне шел двадцать пятый год, я под влиянием длительных переживаний и волнений записал в свой дневник следующие строки:

«Солнечная система, среди других бесчисленных обширных систем, совершает в безмолвном пространстве свой вечный путь к созвездию Геркулеса. Безостановочно и бесшумно вращаются, кружатся в извечной пустоте гигантские шары, из которых она состоит. В этой системе одним из самых маленьких и незначительных шаров является скопление твердых и жидких, частиц, которое мы называем Землей. Вращаясь, она несется вперед, как неслась до моего рождения и как будет нестись после моей смерти, – кружащаяся тайна, неведомо откуда пришедшая и неведомо куда убегающая. На поверхности этой движущейся массы копошатся бесчисленные микроскопические существа, и одно из них – это я, Джон Мак-Витти, беспомощный, бессильный, бесцельно увлекаемый в пространстве. И, однако, наша жизнь такова, что я вынужден отдавать труду все свои слабые силы и проблески разума, чтобы получать за это известные металлические кружки, покупать на них химические элементы для питания моих постоянно разрушающихся тканей и иметь над.....

– Да, – ответил он на правильном английском языке. – Но я здесь ни при чем. Меня выбросили волны. Как бы мне хотелось утонуть. – Он говорил по-английски с легким иностранным акцентом, и его было довольно приятно слушать. – Два добрых рыбака, которые живут вон там, спасли меня и ухаживали за мной, но, по правде сказать, я не испытываю к ним благодарности.

«Ого! – подумал я. – Мы с ним одного поля ягода».

– А почему вам хотелось бы утонуть?

– Потому что там, – воскликнул он, в порыве страстного и безнадежного отчаяния выбрасывая вперед свои длинные руки, – потому что там, в этой голубой безмятежной бухте, лежит моя душа, мое сокровище, все, что я любил и для чего я жил.

– Ну, – возразил я, – люди гибнут ежедневно, и волноваться из-за этого вовсе не следует. Да будет вам известно, что вы ходите по моей земле, и чем скорее вы отсюда уберетесь, тем будет мне приятнее. Для меня вполне достаточно хлопот и с той, которую я спас.

– Которую вы спасли? – спросил он, задыхаясь.

– Да, и если вы сможете захватить ее с собой, то я буду вам очень признателен.

Примерно в четверти мили от моего дома есть высокий песчаный холм, с которого видна вся окрестность. Добравшись до его вершины, я на мгновение остановился. Вот мой старый серый дом, вот лодка. Все выглядело так же, как и до моего ухода. Однако пока я всматривался, вновь послышался пронзительный крик, еще более громкий, чем раньше, и в следующий момент из двери дома показался русский моряк. На плече у него виднелась белая фигура девушки, и я заметил, что даже в такой спешке он нес ее бережно и почтительно. Я слышал ее дикие крики и видел, как она отчаянно сопротивляется, пытаясь вырваться из его объятий. Позади них тащилась моя старуха экономка, верная и пр.....