Начало
Артур Конан Дойл КАК КОПЛИ БЭНКС ПРИКОНЧИЛ КАПИТАНА ШАРКИ Пираты были не просто грабителями. Они представляли собой плавучую республику, в которой господствовали собственные законы, обычаи и порядки. В бесконечных кровавых распрях с испанцами на их стороне было даже некоторое подобие права. В своих опустошительных набегах на прибрежные города Карибского моря они совершали не больше зверств, чем испанцы во время своего вторжения в Голландию или на Карибские острова в тех же американских землях. Предводитель пиратов, англичанин или француз, Морган или Гранмон, считался в те времена достойным человеком, отечество порой признавало и даже восхваляло его, если он воздерживался от слишком уж чудовищных поступков, способных потрясти людей семнадцатого века с их загрубелой совестью. Некоторые из этих пиратов были весьма набожны, и до сих пор еще рассказывают, как Соукинс однажды в воскресенье выбросил за борт игральные кости, а Даниэл застрелил человека в церкви за богохульство. Середина
Копли Бэнкс поднял зеленый флаг и пушечным залпом приветствовал чужой корабль, как это было принято среди пиратов. Затем спустили шлюпку, и он отправился на судно Шарки. Капитан Шарки не отличался особой приветливостью и не жаловал даже людей, которые промышляли тем же ремеслом, что и он сам. Он принял Копли Бэнкса, сидя верхом на пушке, а возле него стояли старшина Нэд Галлоуэй, уроженец Новой Англии, и толпа горластых головорезов. Но едва Шарки повернул в их сторону свое бледное лицо и мутно-голубые глаза, как горлопаны умолкли. Шарки был одет в рубашку с батистовыми брыжами, виднеющимися из-под открытого, с большими клапанами жилета из красного атласа. Палящее солнце, казалось, ничуть не согревало его тощее тело; он даже надел низкую меховую шапку, словно стояла зима. Через плечо у него спускалась пестрая шелковая лента, на которой висела коротенькая смертоносная шпага, а за широким с медной пряжкой поясом торчали пистолеты. – Чтоб тебе утонуть, разбойник! – закричал он, как только Копли Бэнкс перебрался через фальшборт – Я изобью тебя до полусмерти, а то и прикончу совсем! Как ты смеешь охотиться в моих водах? Конец
Двое собутыльников сидели молча, слушая песню. Затем Копли Бэнкс взглянул на слугу, и тот поднял трос, лежавший на груде ядер. – Капитан Шарки, – сказал Копли Бэнкс, – помнишь «Герцогиню Корнуэльскую», которую ты захватил и потопил три года назад возле мели Статира, когда это судно шло из Лондона? – Будь я проклят, если я могу упомнить все их названия, – ответил Шарки. – В те дни мы пускали ко дну не меньше десяти судов в неделю. – Там среди пассажиров была мать с двумя сыновьями. Может, теперь ты припомнишь? Шарки откинулся в раздумье на спинку стула, подняв вверх свой огромный нос, напоминающий птичий клюв. Затем он разразился похожим на ржание гогочущим смехом. – Вспомнил! – заявил он и в доказательство рассказал кое-какие подробности. – Но чтоб мне сгореть, если это не выскочило у меня из головы! – воскликнул он. – Какого черта ты вспомнил об этом? – Меня это интересует, – ответил Копли Бэнкс, – потому что та женщина была моей женой, а мальчики – моими сыновьями.
|