Артур Кларк

Забытый враг

Пышные меха мягко упали да пол, как только профессор Миллворд приподнялся на узкой кровати. В этот раз он был уверен, что ему ничего не почудилось: морозный воздух, обжигавший легкие, казалось, все еще хранил эхо звука, расколовшего ночную тишину.

Он закутал плечи в меха и внимательно прислушался. Все опять было тихо; сквозь узкие вытянутые окна на западной стене пробивались длинные полосы лунного света, игравшего на бесконечных рядах книг точно так же, как и на стенах мертвого города, простиравшегося внизу. Мир был охвачен полным безмолвием; даже в старые добрые времена город был бы тихим в такую ночь, сейчас же он был тих вдвойне.

С усталостью профессор Миллворд выбрался из постели и подложил несколько кусочков кокса в раскаленную докрасна жаровню. Затем он не спеша направился к ближайшему окну, то и дело останавливаясь, чтобы любовно погладить тома, которые он сохранял все эти годы.

Он прикрыл глаза рукой от яркого лунного света и вгляделся в ночную темноту. Небо было безоблачным; слышанный им звук не мог быть раскатом грома, не говоря уже о чем-нибудь другом. Звук пришел с севера, и пока Миллворд ждал, звук раздалс.....

На закате он вернулся в маленькую комнатку. Как только солнце село, в сотне миль над его головой тонкий и невидимый глазом слой Хэвисайда начал подниматься вверх, к звездам. Так происходило каждый вечер в течение миллионов лет. Человек использовал этот слой для своих целей, чтобы передавать по всему миру послания вражды и мира, тривиальные сообщения и звуки музыки, когда-то названной бессмертной.

Медленно, с огромным вниманием, профессор Миллворд начал крутить ручку настройки в коротковолновых диапазонах, которые лет тридцать назад представляли собой какофонию из кричащих голосов и пронзительной морзянки. Когда он слушал, слабая надежда, которую он осмелился лелеять в сердце, вновь начала таять. Лишь легкий треск грозовых разрядов где-то на другом конце света нарушал эту невыносимую тишину. Человек отказался от своего последнего завоевания.

Вскоре после полуночи батареи сели. У Миллворда не было ни малейшего желания искать новые, поэтому он закут.....

Медленно, с огромным вниманием, профессор Миллворд начал крутить ручку настройки в коротковолновых диапазонах, которые лет тридцать назад представляли собой какофонию из кричащих голосов и пронзительной морзянки. Когда он слушал, слабая надежда, которую он осмелился лелеять в сердце, вновь начала таять. Лишь легкий треск грозовых разрядов где-то на другом конце света нарушал эту невыносимую тишину. Человек отказался от своего последнего завоевания.

Вскоре после полуночи батареи сели. У Миллворда не было ни малейшего желания искать новые, поэтому он закутался в меха и заснул тревожным сном. Он нашел утешение в мысли о том, что, не получив доказательств своей гипотезы, он, тем не менее, и не опроверг ее.

Холодные лучи солнца затопляли одинокую белую дорогу, когда он пустился в обратный путь. Он очень устал, так как мало спал, и сон его нарушался неотвязной мыслью о возможном спасении. Тишина внезапно была прервана отдаленным грохотом, разносившимся над заснеженными крышами. Он исходил – сейчас в этом не было никакого сомнения, – из-за северных холмов, где когда-то наход.....