Начало
Барбара Картленд Звезды в волосах Глава 1 Гизела толкнула дверь шорной мастерской. Хотя ей частенько приходилось бывать здесь, ее всегда охватывали неловкость и смущение оттого, что она вторгается в чисто мужское царство. Она неизменно чувствовала одно и то же: странное замирание сердца и нерешительность, заставлявшие лихорадочно подыскивать какой-нибудь подходящий предлог, чтобы оттянуть тот момент, когда нужно будет переступить порог и привлечь к себе любопытные взгляды не менее десятка незнакомцев. Старик Фред Тайлер, шорник, хорошо ее знал, и конечно, она не его боялась. Она приходила сюда с отцовскими поручениями с тех пор, как едва научилась ходить. Починить вожжи, подпругу, заменить ремешок на седле. Если возникала необходимость отправиться в Таусестер за покупками, сквайр всегда произносил свою обычную реплику: — Едешь в Таусестер? У меня найдется кое-что для Тайлера починить. Фред Тайлер был не просто шорником. Его мастерская, как казалось Гизеле, была центром и средоточием всех сплетен, бродивших по округе. Там неизменно можно было увидеть компанию мужчин, стоявших перед гудящим очагом во всю стену, в котором горели бревна. Муж..... Середина
Лорд Куэнби замолчал и взглянул на Гизелу. — Вы помните, как он часто читал стихи, а потом вдруг оборачивал все в шутку и тут же сочинял на них пародию, запрокидывал назад голову и принимался так заразительно хохотать, что невольно хотелось присоединиться к его смеху? Вы помните? — Д-да… я помню, — заикаясь проговорила Гизела. — Он был умным, начитанным и очень веселым человеком. А ведь так много среди образованных людей нудных типов. С Имре скучать не приходилось. Кроме лошадей больше всего на свете он любил книги. Вот это и пугает меня. Если он провел в тюрьме все эти годы, то был лишен самого для него дорогого, в особенности возможности читать. — Он, должно быть, мертв, — не сдержалась Гизела. — Давайте надеяться, что он мертв. Она заговорила вопреки своей воле, забыв на секунду, кто она такая, думая только о том, что ей рассказывали о тюрьмах — мрачных, душных подземельях, о пытках и ужасах, которые даже страшно себе представить. — Итак, вы ничего о нем не знаете! — быстро проговорил лорд Куэнби. — Нет, не знаю, — ответила она, и это было правдой. Конец
— Потому что вы просто смеетесь надо мной, — бросила ему Гизела в неожиданном приступе гнева. — Жестоко и бесчеловечно дразнить меня, я и так чувствую себя в глупом положении. Я знаю, что оскорбила вас. Знаю, что вела себя недостойно и, возможно, очень предосудительно, оставаясь с вами в замке. Но теперь это все в прошлом. У вас такая насыщенная жизнь, вы легко забудете меня. — А если я скажу, что не в силах забыть вас? — произнес лорд Куэнби. — Что вы просите о невозможном? — Я не понимаю, что вы хотите этим сказать, — ответила Гизела. — Мне кажется, понимаете, — возразил он. — Поэтому позвольте спросить еще раз. Вы выйдете за меня? — Нет! Конечно, нет! — Но почему? — Если хотите, я открою вам одну очень серьезную причину, — резко произнесла Гизела. — Я — незаконнорожденная. Моя мать вышла за сквайра Мазгрейва после того, как обнаружила, что у нее будет ребенок. — А кто был ваш отец? Гизела тяжело вздохнула. — Императрица полагает, что им был герцог Максимилиан.
|