Начало
Барбара Картленд Венгрия для двоих От автора На Пасху 1987 года я побывала в Будапеште, и он показался мне одним из красивейших городов Европы. Хотя, конечно, Будапешт довольно сильно изменился с тех пор, как Елизавета, императрица Австрии, назвала его «радостью сердца». Во время революции большая часть дворцовых покоев была разграблена, но теперь дворец стал музеем. В 1933 году был снесен дворец Каролаи, и одновременно с ним исчезло множество старинных зданий. В Будапеште нет нищеты, но я все время помнила о том, что означает «железный занавес» для такого свободолюбивого народа, как венгры. Проезжая по берегам Дуная, я любовалась прекрасными видами, а потом спросила: – А где же лошади? Разве можно приехать в Венгрию и не посмотреть на ваших лошадей! – Сейчас мы проезжаем зону отдыха, – ответили мне, – а позади нас остался деловой район. Вскоре мы окажемся в сельскохозяйственной зоне, а уж потом вы увидите наших лошадей. Думаю, что настоящего венгра, для которого лошади всегда были частью его семьи, эти слова обидели бы до глубины души. Середина
При этих словах он посмотрел на Алету, но девушка старательно отводила взгляд. Они испытали еще двух или трех лошадей и поехали назад. По дороге барон настоял, чтобы гости пообедали вместе с ним в замке. Мистеру Хейвуду ничего не оставалось делать, и он принял приглашение. Он понимал, что барон будет глубоко оскорблен, если он ответит отказом. Замок был великолепен – с громадными комнатами, полукруглыми потолками и огромными каменными каминами, где в холода можно было сжечь целое дерево. Банкетный зал с легкостью вместил бы пятьдесят человек, и, пока ливрейные лакеи вносили серебряные блюда, Алета чувствовала себя горошиной в огромном пустом кувшине. Мебель, стоявшая у стен, была тяжела и некрасива. Картины на стенах тоже оказались неинтересными. Покинув столовую, барон с гостями перешел в салон. Это была большая комната, обставленная роскошно, но безвкусно. На мгновение барон покинул гостей и, вернувшись, произнес: Конец
– Конечно, я понимаю, что в сложившихся обстоятельствах это был единственный для леди Алеты способ путешествовать без компаньонки, – сказал князь Джозел. – Ну, уж я теперь пригляжу за ней, – пообещал герцог. По его тону Алета догадалась, что отец собирается скрыть все, что могло бы повредить ее репутации. – По крайней мере, ваше сиятельство, теперь я сам буду иметь удовольствие видеть ваших лошадей. – И, конечно, ездить на них, – добавил князь Джозел. Алета выскользнула из отцовских объятий. – Раз уж вы здесь, папенька, – начала она, – есть вопрос, который важнее даже лошадей. Миклош скажет вам, в чем дело. Герцог протянул князю Миклошу руку. – Думаю, моя дочь имеет в виду вас, – сказал он. – Очень рад познакомиться с вами. – Ваша светлость, – начал Миклош, – как только что сказала вам Алета, я должен сообщить вам очень важную вещь. Я хочу жениться на вашей дочери! Алета стояла, любуясь открывавшимся перед ней видом. Она думала, что на свете нет ничего более, восхитительного и совершенного.
|