Джон Диксон Карр (под псевдонимом Картер Диксон)

«Читатель предупреждён»

Посвящается Дж. Б. Пристли

Часть первая

СУМЕРКИ

В которой исполняется пророчество

Письмо мистера Лоренса Чейса доктору Джону Сэндерсу

Слоун-стрит, 81,

Линкольнс-Инн-Филдс

26 апреля 1938 г.

Мой дорогой Сэндерс!

Чем Вы занимаетесь в этот уик-энд 30-го числа? Что бы там ни было, надеюсь убедить Вас отложить это. Мы бы очень хотели видеть Вас с нами в Форуэйзе. Хорошо бы Вы смогли привезти с собой сэра Генри Мерривейла.

Форуэйз, как Вам, вероятно, известно, жилище Сэма и Мины Констейбл. Сэм — мой дальний родственник, а о Мине Вы в любом случае слышали. Они просили меня передать приглашение Вам обоим. Причина в том, что Мине удалось заполучить чтеца мыслей.

Даю честное слово, это не шутка и не розыгрыш. Пусть Ваша научная душа не будет шокирована. Этот тип не выступает в мюзик-холле, а тоже занимается наукой. Не думаю, что он шарлатан — по крайней мере, для моего скромного интеллекта он таковым не выглядит. Непритязательный парень — никакой суеты и помпы. Но он, похоже, действительно умеет читать чужие мысли, и так достов.....

Стоя в дверях Форуэйза, доктор Сэндерс наблюдал за задними огнями полицейского автомобиля, исчезающими среди деревьев. Стало холоднее. Постояв под ясным звездным небом, Сэндерс вернулся в дом, закрыв на засов и заперев парадную дверь. В доме не осталось никого, кроме него и приятной маленькой женщины, которую двое его коллег считали убийцей. Это заставило доктора улыбнуться. Он не знал, что ему предстоит одна из худших ночей в его жизни.

Глава 12

Как Сэндерс вспоминал впоследствии, первым его чувством было ощущение свободы и почти бодрости.

В роскоши одиночества он мог позволить себе почитать или подумать о личных проблемах. Возможно, ему не следовало оставлять включенным столько света в чужом доме, но это соответствовало его настроению, и он не испытывал стремления к экономии. Его удивляло, насколько более восприимчивыми становятся в тишине нервы, уши и даже глаза. Все казалось больше и отчетливее, чем в действительности. Каждый звук — от шуршания подошв по плиткам пола до шороха листа пальмы, задетого р.....

— Вам это кажется забавным?

— А вам?

— Мне — нет, — сказал Г. М. — Почему, вы думаете, мы допустили всю эту суету?

— Что вы имеете в виду?

— Чтобы преподать людям моральный урок, имея в виду, что сегодня угроза телесилы превратится в ничто, и вся псевдонаучная чепуха получит заслуженный пинок под зад. Когда в следующий раз паникеры начнут бегать от дома к дому и рассказывать о супербомбе, которая упадет с вражеского самолета и сотрет с лица земли целое графство или превратит Лондон в сплошное облако ядовитого газа, люди обернутся на свои сады, с усмешкой скажут «телесила» и успокоятся.

Мы знаем, что делаем, сынок. — Г. М. указал рукой в сторону Уайтхолла. — Не позволяйте паникерам запугивать вас. Трезубец все еще на монете. В Биллингсгейте[40] еще не говорят на эсперанто. Когда услышите о суперсамолетах, супергазах и нашей суперслабости, вспомните о телесиле. Тенденция всему верить превращает лица в резиновые маски, которые, растягиваясь, становятся куда страшнее, чем есть в д.....