Начало
Ясунари Кавабата Сердце Она получила письмо от мужа, который не любил ее и бросил. Письмо пришло из далекого края через два года после его ухода. Он писал: «Не позволяй ребенку играть мячиком. Удары его доносятся до меня и бьют меня по сердцу». Она отобрала у девочки, которой шел девятый год, резиновый мячик. От мужа снова пришло письмо. Из еще более далекого места. «Пусть девочка, – писал он, – не ходит в школу в кожаных башмаках. Топот ее ног доносится до меня, и у меня такое чувство, будто топчут мое сердце». Она дала дочке вместо кожаной обуви мягкие фетровые сандалии. Девочка плакала, и кончилось тем, что она перестала ходить в школу. Через месяц после второго письма муж прислал еще одно. Почерк был неровный, неуверенный, старческий. Он писал: «Не давай девочке есть из фарфоровой миски. Звон этой посуды доносится до меня и разрывает мне сердце». И она стала кормить дочку, словно трехлетнего ребенка, деревянными палочками для еды. Опа вспомнила время, когда дочке было три года, а муж, веселый и довольный, был еще с ними.
Середина
– Ма-а-ма! – с плачем подбежала к ней девочка. – Ма-а-ма… Ма-а-ма… Она приподнялась и ударпла девочку по щеке. – Ты слышишь, ты слышишь этот звук, паршивая девчонка?! И снова муж прислал письмо. Оно было отправлено из нового и еще более далекого места. Муж писал: «Вы не должны больше издавать ни звука. Вы не должны ни открывать, ни закрывать двери и сёдзи. Вы не должны заводить часы, чтобы не слышно было их тиканья. Вы не должны дышать…» – «Вы но должны… вы не должны… вы не должны…» – шептала она, и слезы ручьем текли по ее лицу. И в доме не стало больше слышно ни единого звука. Одним словом, мать и дочь умерли. Но, как ни странно, на подушке рядом с лицом мерт.....
Конец
Ясунари Кавабата Сердце Она получила письмо от мужа, который не любил ее и бросил. Письмо пришло из далекого края через два года после его ухода. Он писал: «Не позволяй ребенку играть мячиком. Удары его доносятся до меня и бьют меня по сердцу». Она отобрала у девочки, которой шел девятый год, резиновый мячик. От мужа снова пришло письмо. Из еще более далекого места. «Пусть девочка, – писал он, – не ходит в школу в кожаных башмаках. Топот ее ног доносится до меня, и у меня такое чувство, будто топчут мое сердце». Она дала дочке вместо кожаной обуви мягкие фетровые сандалии. Девочка плакала, и кончилось тем, что она перестала ходить в школу. Через месяц после второго письма муж прислал еще одно. Почерк был неровный, неуверенный, старческий. Он писал: «Не давай девочке есть из фарфоровой миски. Звон этой посуды доносится до меня и разрывает мне сердце». И она стала кормить дочку, словно трехлетнего ребенка, деревянными палочками для еды. Опа вспомнила время, когда дочке было три года, а муж, веселый и довольный, был еще с ними.
|