Пол Андерсон

Спасение на Авалоне

Над головой пролетел ифрианец во всем великолепии. Трехметровые крылья и гордо посаженная золотоглазая голова на солнце казались отлитыми из бронзы. Белые, как снег на окрестных горах, хохолок и хвост были слегка тронуты черным. Истинный повелитель ветра.

Против воли Джек Бирнам признал, что зрелище завораживало. Но в бинокль он посмотрел только по обязанности. Если пролетавшее существо поприветствовало его, он ради своей расы должен был ответить на приветствие, а ифрианцы часто забывали, что у людей не очень острое зрение.

«Я должен быть особенно вежливым, находясь на принадлежащей им территории, — с горечью подумал мальчик. — А теперь она им принадлежит, черт бы побрал Парламент с его сделками».

В бинокль он хорошо видел изогнутую морду плотоядного с неожиданно нежными губами; лапы, превращенные эволюцией в руки; когти на «локтях» крыльев, служившие на земле ступнями, жаброподобные щели на теле, мехи, накачиваемые летательными мышцами, работающие биологическим форсажем, позволяющим существу подобного размера подняться в воздух. Он даже мог различить по оперению, что это — мужчина средних лет, фигура, судя по .....

Теперь замолчал Джек.

— Алло? — крик Холма походил на писк в ночи. — Алло?

Джек сжимал передатчик, пока не побелели костяшки пальцев.

— Не знаю только, что я смогу сделать, — сказал он наконец.

— В смысле?

— У меня аллергия на ифрианцев.

— Что?

— То ли перья, то ли… за последние год-два стало совсем плохо. Стоит только подойти к одному из них, и вскоре я еле дышу. А антиаллерген я с собой в этот поход не взял, никак не думал, что понадобится.

— Это должно быть излечимо.

— Врач так и говорит, но нужно оборудование, которого нет на Авалоне. Ну, знаете, для трансформации РНК. Моя семья не может позволить себе отправить меня на более развитую планету, так что я просто избегаю ифрианцев.

— Но посмотреть-то вы можете! — взмолился Холм. — Я благодарен за риск, но если вы будете очень осторожны…

— Ладно, — неохотно согласился Джек. — Это я могу.

С силой, свойственной ифрианцам, в ожидании спасения или смерти Айан закрыл свой мозг для боли. Время от времени он издавал резкие охотничьи крики, которые и вели к нему Джека после того, как мальчик добрался до тех мест, но раз за разом они становились все с.....

— По крайней мере запасусь калориями, — напомнил Айан. — Хоть мои перья и защищают от холода лучше, чем твоя кожа, за последнюю ночь я сжег почти всю остававшуюся во мне энергию.

Джек подчинился.

— Затем, — предложил он, — я разожгу костер и нарублю дров, чтобы вам хватило до утра.

Айан удивился? Лицо его было слишком чужим, чтобы по нему можно было что-нибудь прочесть. Казалось, будто ифрианец хотел что-то сказать, а потом передумал.

— Какая вам требуется неотложная помощь? — добавил мальчик.

— Боюсь, серьезная, — ответил Айан. У Джека упало сердце. — Начинается заражение, и сомневаюсь, что у тебя есть безопасный для меня антибиотик, значит, мри раны надо тщательно промыть. Надо вправить кость и наложить шину, хоть самую грубую. Иначе — я не хочу жаловаться, но малейшее движение причиняет буквально невыносимую боль. Прошлую ночь мне едва хватало сил работать здоровым крылом, чтобы хоть немного согреться. Если сломанному крылу не помочь, я не смогу продержаться в сознании и поддерживать огонь.

Джек забыл, как он ненавидит это существо.