Начало
Роджер Желязны Зеркальный коридор Последний раз я говорил с Роджером Желязны шестого июня 1995 года, когда он позвонил мне по поводу каких-то редакционных мелочей, связанных с приведенным ниже рассказом. Мы мило поболтали, но что-то в нем мне не понравилось. Голос у него сел, и, казалось, ему трудно сосредоточиться. Не заподозрив ничего дурного, я не спросил его о здоровье. А зря. Через восемь дней он умер от рака. Я не мог знать об этом заранее: Роджер никому, кроме своих близких, не рассказывал о болезни, с которой боролся более года. Оглядываясь на тот разговор, я считаю его молчаливым прощанием. Фантасты были потрясены и опечалены утратой одного из самых талантливых своих коллег. Я не могу простить себе, что при всей нашей дружбе с Роджером мы за последние годы виделись всего несколько раз, а ведь я много раз бывал неподалеку от его дома, да так и не зашел. В качестве утешения имею честь представить вам еще один амберский рассказ Роджера Желязны. Увы, последний. Джон де Шанси Оба мы не подозревали о перемене, пока те шестеро не выскочили на нас из засады. Середина
— Ну, э-э… я рад это слышать, мама. Очень рад. Буду продолжать в том же духе. — Давай, — сказала она и исчезла. Люк обернулся ко мне, губы его тронула ироническая усмешка. — Редкий случай в моей жизни, когда она меня похвалила. Не за то, за что я похвалил бы себя сам, но все равно… Насколько это реально? Что именно мы видим? Было это сознательным разговором с ее стороны? Или… — Они — настоящие, — ответил я. — Не знаю, как, почему или какая часть собеседника реально присутствует. Они могут быть стилизованными, сюрреалистическими, могут даже утянуть к себе. Но в каком-то смысле они реальны. Вот все, что мне известно. Фу ты!.. Из огромного зеркала в золотой раме впереди и справа выглядывал суровый лик моего отца Оберона. — Корвин, — сказал он. — Ты был моим избранником, но всегда умел поступить наперекор. — Это выволочка? — поинтересовался я. — Верно. А после стольких лет с тобой не прис..... Конец
— Годится. — Он полез в карман, вытащил двадцатипятипенсовик. — Сделайте милость. Люк подбросил монетку. Мы оба опустились на колени. — Решка. Первый раз не считается? — Считается, — сказал я. — Пошли. Люк спрятал монетку в карман, мы повернулись и двинулись к костру. — Их всего десяток. Справимся, — сказал Люк мягко. — С виду они не очень враждебные, — заметил я. — Верно. Мы подошли, я кивнул и заговорил на тари: — Здравствуйте. Я — Корвин из Амбера, а это — Ринальдо I, король Кашфы, иначе Люк. Вы не нас, случаем, дожидаетесь? Старик, сидевший у костра и палкой ворошивший поленья, встал и поклонился: — Меня зовут Рейс. Мы — свидетели. — Чьи? — спросил Люк. — Мы не знаем имен. Их было двое в капюшонах. Один показался мне женщиной… Перед тем как вы начнете, мы можем предложить вам еду и питье… — Ага, — сказал я. — Из-за этой истории я пропустил обед. Покормите меня. — И меня, — добавил Люк. Старик и еще двое принесли мяса, яблок, хлеба и кубки с красным вином. Пока мы ели, я спросил Рейса:
|