Начало
Роджер Желязны Автомобиль-дьявол Мердок гнал через Великую Западную равнину. Солнце в вышине висело огненным йо-йо (Чертик на ниточке), когда он преодолевал бесчисленные холмы и возвышенности равнины на ста шестидесяти милях в час… Он нигде не замедлял хода — скрытые глаза Дженни распознавали все камни и рытвины до того, как они подъезжали к ним, и она внимательно выверяла курс, часто не принимая в расчет едва различимые колебания рулевого колеса под его руками. Даже сквозь затемненное ветровое стекло и толстые защитные очки слепящий отраженный свет от расплавленной равнины жег ему глаза, так что временами казалось, будто он правит сквозь ночь стремительной лодкой под блистающей чужой луной и прорезает свой путь через озеро серебряного огня. Высокие волны пыли поднимались у него в кильватере, висели в воздухе и спустя минуты оседали. — Ты изнуряешь себя, — проговорило радио, — сидишь, сжимаешь руль не отрываясь, щуришься на дорогу. Почему бы тебе не отдохнуть немного? Позволь мне позаботиться о тебе. Поспи, а управление передай мне. — Нет, — сказал он. — Я хочу сам. — Хорошо, — ответила Дженни. — Я только подумала, не предложить ли… Середина
Дряхлый автомобиль, который он вначале даже не отличил от хлама, дернулся на несколько футов в их направлении и так же внезапно остановился. Скрежет истертых колодок, царапающих древние потрепанные барабаны, ударил Мердоку в уши. Шины автомобиля были совершенно лысыми, и левая передняя сильно нуждалась в воздухе. От правой фары остались осколки, по ветровому стеклу змеилась трещина. Автомобиль стоял перед грудой, и его проснувшийся двигатель страшно дребезжал. — Что нужно этой развалине? — спросил Мердок. — Кто это? — Он говорит со мной, — отрывисто произнесла Дженни. — Он очень старый. Его спидометр крутился так долго, что он не помнит, сколько миль видел. Он ненавидит людей, которые оскорбляли его при каждом удобном случае. Он — сторож этого кладбища. Он слишком стар, чтобы участвовать в налетах, поэтому многие годы сторожит груду запасных частей. Он не может сам ремонтировать себя, как молодые, поэтому вынужден полагаться на их благотворительность и их авторемонтные блоки. И он хочет знать, зачем я пришла. — Спроси его, где остальные. Конец
— Почему ты промахнулась? — спросил он мягко. — Почему ты не попала в этого, Дженни? Она не ответила сразу. Мердок ждал. — Потому что он для меня не этот, — сказала она наконец. — Он причинил много зла автомобилям и людям, и это так. Но в нем есть нечто… нечто благородное. То, как он сражался со всем миром за свою свободу, Сэм, держа в повиновении всю эту банду злобных машин, не останавливаясь ни перед чем, чтобы отстоять свой путь, путь без хозяина, — столько времени, сколько смог бы оставаться непобежденным… Сэм, минуту назад я хотела примкнуть к его банде, бегать с ним по Великим Равнинам, разбивать для него своими ракетами ворота Бензиновых крепостей… Но я не могу убить тебя, Сэм. Я построена для тебя. Я слишком одомашнена. Я слишком слаба. Правда, я не смогла выстрелить в него и направила ракеты мимо. Но я никогда не смогу убить и тебя, Сэм. — Спасибо, — сказал он, — спасибо, разумная моя мина замедленного действия! Спасибо большое. — Прости, Сэм. — Заткнись! Нет, погоди… Сначала скажи мне, что ты будешь делать, если мы найдем его. — Я не знаю.
|