Начало
Андрей Жвалевский, Евгения Пастернак Про морkoff/on Часть 1 Дилемма Сентябрь 1982 г. «Картошка» оказалась «морковкой». Первокурсники не возражали. Морковку, в отличие от традиционного студенческого корнеплода, можно было сразу по извлечении из земли вытереть рукавом и съесть – а есть хотелось непрерывно. Особенно сильной части курса. Физфак – факультет преимущественно мужской, поэтому самая лучшая морковка до мешков не доходила, исчезая в крепких челюстях студентов. А самая-самая лучшая доставалась хрупким первокурсницам. На всю «морковную» бригаду их было семеро, поэтому особых проблем с поклонниками не было. Впрочем, у Оленьки Некрасовой проблем с поклонниками не было никогда. В противовес фамилии была она красавицей, и красавицей, которая знала себе цену. На фотографиях она не очень получалась, но в жизни поражала слабые мужские сердца навылет. Иногда она начинала вдруг «искрить» так, что воздух вокруг звенел от электричества. В такие дни она могла выйти на улицу ненакрашенная, в чем-то немодном и мешковатом – но мужики ложились к ее ногам штабелями.
Середина
– Это в честь чего? – подозрительно спросил Макс (обычно его молодая жена не поощряла лишние траты). – Готовься, муж, – ответила сияющая Оленька, – через полгода съезжаем отсюда в семейное общежитие. Вот решение профкома. Макс взял в руки заветную бумажку, но радости почему-то не продемонстрировал. – Эй? – Оленька захлопала глазами. – Ты что? Мы же так мечтали отсюда вырваться. – Мечтали. Только я мечтал, если помнишь, денег на кооператив заработать. Оленька повисла на любимом муже и принялась его щекотать. – Заработаешь, все заработаешь, но это еще когда будет. А общагу нам с нового учебного года дают. Щекотка оказала обычное свое благотворное действие, муж разулыбался. – А почему не сейчас? Да не лезь ты! Дай почитать… Что?! Ольга, авантюрист белобрысый! Ты им сказала, что у нас будет ребенок! – Ну да. Конечно! И тут Оленька вдруг поняла, что в суете согласований забыла сооб.....
Конец
– И что, не поехали, конечно? – Конечно поехали… Я ж понимала, что нельзя такой шанс упускать. Семь лет по общагам жили… Первое время, как квартиру построили, так странно было – тихо, никто в гости не приходит. – А почему сейчас не в Москве? – Да как Алеша докторскую защитил, мы сразу и вернулись. Он же теоретик, ему все равно, где работать, а тут тише, спокойнее, да и родителям уже уход нужен постоянный. Тут лицо Иры прояснилось, потому что дверь открылась и в зал вошел Алеша. Он был очень похож на того Алешу, которого помнила Оля, но появилось в нем что-то неуловимое, что-то, что делает мужчину мужчиной. То ли уверенность в себе в глазах, то ли седина в голове… Алеша постоял секунду, оглядывая зал. А потом он поправил очки на носу – отработанным за много лет жестом, – и тут его заметила не только Оля. – Академик! – крикнул кто-то из мужиков. – Качай Нобелевского лауреата! И мужики, сами уже изрядно накачавшиеся, стали качать Квашина. И этот седоватый заслуженный и прославленный действительный член Академии наук Российской Федерации радостно подлетал к потолку, выкрикивая:
|