Андрей Жвалевский

Мастер силы

(Самое время!-2)

Автор благодарит Наталью Кулагину, которая вдохновила на написание этой книги и помогла исправить ошибки;

Игоря Мытько, который был против написания этой книги, но тоже помог исправить ошибки.

Могущество, когда, когда

Соединишь ты с властью разум?

Часть 1. БОЙ С ТЕНЬЮ

“Была в начале Сила”.

Вот в чём суть.

1

Емельян Павлович Леденцов вполуха слушал посетителя, поддакивал ему и размышлял о том, что произойдёт в будущем. Будущее Леденцов представлял совершенно точно.

Через четыре минуты говорливый прожектёр будет выдворен из кабинета (с максимальной вежливостью).

Через пять Емельян Павлович вызовет к себе секретаршу Оленьку и три минуты будет делать ей выволочку за утерянную бдительность.

На четвёртой минуте он произнесёт: “Оля, как же так? Вы же так хорошо умели отправлять подальше неправильных посетителей!”, после чего бедная девочка разрыдается и признается в тайной беременности. Когда секретарша перестаёт ловить мышей, это верный признак — к гинекологу не ходи.

Через неделю…

Емельяну Павловичу пришлось немало попотеть, прежде чем он смог пробиться сквозь вязкую защиту (на сей раз она представлялась ему чёрной и густой, как смола).

— Хорошо, — заявил Иван Иванович, получив отчёт (то есть пару минут подержав за руку Саню), — это не просто штатный компенсатор. Это профессионал. Готовьтесь, завтра будет хуже.

— Два профессионала? — спросил Леденцов, массируя себе веки.

— Один. Но очень хороший. Лучше, чем сегодня. Или отличный компенсатор, или сам “отбойник”. Хотя последнее вряд ли. Рано ещё.

Отличный компенсатор оказался довольно симпатичной дамой, пусть и несколько высокомерной. Когда Саня указал на строгую стриженую брюнетку в изящных очках, Емельян Павлович даже испытал полузабытое за месяцы женитьбы желание приударить. Катя учуяла это мгновенно — и безо всяких потусторонних штучек, специальным женским чутьём. Леденцов чуть не вскрикнул от предупредительного щипка в бедро, сосредоточился и начал ворожить ставки.

Брюнетка сложила руки на невысокой груди и уставилась внутрь себя. Емельян Павлович тут же ощутил её сопротивление. Густая, холодная и неоднородная масса хлынула в пространство леденцовских фантаз.....

Катенька приготовилась к марш-броску мимо старушек у входа. Обычно они устраивали громкое обсуждение непутёвых молодых матерей (Кати), которые морозят ребёнка (Юльку). Морозят — то есть выпускают в погожий майский день на улицу без шапочки.

Но сегодня бабушки были заняты обсуждением новостей. Катенька воспользовалась этим и, пробормотав короткое “Здрассте”, отбуксировала Юльку в подъезд. Осталось только закрыть дверь, но название города, долетевшее от скамейки, заставило замереть на пороге.

Речь шла о том чёртовом городе, из которого её муж вернулся осунувшимся и потухшим — и в который он снова улетел снимать с себя проклятие своего дара.

— …так я ж тоже смотрела, Климовна! Там пожар был страшный, натри дома, а погорел всего один человек.

— И дом был всего один, и человека два.

— Не путай! Это снаружи кто-то помер. А в доме угорел один только.

— А остальных чего, вытащили? — вступила старушка, которая пропустила новости и теперь жадно утоляла информационный голод.

— Да в том-то и дело, что никто никого не вытаскивал! Все сами выскочили, причём ещё до пожара!