Себастьян Жапризо

Прощай, друг!

Оглушительно ревет пароходный гудок. На покачивающемся деревянном полу стоит стакан, по самые края наполненный виски. Вокруг валяются измятые купюры. Рука мужчины, одетого в пятнистый комбинезон, держит над Готовой перелиться через край жидкостью пятифранковую монету, Потом осторожно, почти ласково, опускает монету в стакан.

Монета ложится на дно стакана на столбик себе подобных. Виски образует над краями стакана выпуклый купол, но, вопреки всякому ожиданию, не проливается.

Рука неторопливо собирает купюры, а ее владелец издает торжествующий клич с явно выраженным американским акцентом:

— Йеа-а-а!..

Внушительных размеров револьвер сорок пятого калибра с откинутым барабаном — в руке другого мужчины, одетого в офицерскую форму цвета хаки.

Видно, что из шести патронов в барабане один без пули.

Резкое движение — и барабан со щелчком встает на место, ствол угрожающе нацеливается в невидимую точку. Вновь раздается торжествующий вопль:

— Йеа-а-а!..

Пронзительный звук. На сей раз это гудок автомобиля, попавшего, по всей видимости, в затор, — на сигнал нажимает женская рука.

Одни в подземелье, где им совершенно нечего делать, где они идиотским образом угодили в западню, они доводят идиотизм ситуации до конца начинают драку.

Первым бьет Барран. Свингом в челюсть он отправляет Проппа на пол в коридор. Когда легионер пытается подняться, Барран уже на нем.

Силы у них примерно равны, и оба привычны к драке. Они колошматят друг друга почем зря, лица у обоих разбиты в кровь.

И вдруг Барран летит в открытое хранилище, Пропп кидается за ним, перепрыгивая через черный чемодан, в коридоре зажигаются все лампы и у обоих выходов из подземелья грохочут двери обход. Поначалу дерущиеся, нанося один другому удар за ударом, даже не замечают этого.

В конце белого квартала уже появились двое охранников они приближаются, открывая кабинеты, выключая и снова включая за собой ключом фотоэлементы.

Легионер первым обнаруживает, что свет стал ярким.

— Смотри! — кричит Пропп.

Барран, не успев остановить свой удар, сбивает его с ног. С искаженным, разбитым лицом, задыхаясь, он поворачивается к открытой двер.....

На миг Изабелла и Ватерлоо застывают посреди дыма и осколков штукатурки. Потом обе обрушиваются оземь изрешеченные пулями.

Звонок в здании умолк. Грохот сменяется полной тишиной.

В этой тишине Барран ногой отбрасывает в сторону револьвер выроненный Изабеллой. Он стоя созерцает Изабеллу и Ватерлоо лежащих по обе стороны коридора голова к голове. Их волосы на полу смешались.

Обе мертвы Барран оборачивается. В нескольких шагах от него неподвижно и так же молчаливо стоит Мелутис в окружении своих людей.

Один из них Горик подходит к Баррану берет его под руку и уводит по направлению к белому кварталу. Поравнявшись со старшим инспектором медик останавливается и заговаривает с ним тоном ледяного презрения.

— Ты обещал мне — до полуночи. Знаешь, как называют того, кто не держит слова?.. Дешевка!..

Он снова пускается в путь в окружении полицейских.

Оскорбленный Мелутис смотрит вначале на своих людей, оставшихся возле него машинально приводит в порядок одежду, поправляет узел галстука И вдруг обезумев от бешенства, оборачивается вслед удаляющемуся Баррану и орет: — Я тебе не добрая фе.....