Маркиз де Сад

120 дней Содома

Многочисленные войны, которые вел Людовик XIV в период своего царствования, опустошили казну Франции и высосали из народа последние соки. К казне, однако, сумели присосаться пиявки, всегда появляющиеся в моменты социальных бедствий, которые быстро открыли секрет обогащения за счет других. Особенно много сомнительных состояний, поражающих роскошью и отмеченных пороками, скрываемыми столь же тщательно, как и тайны обогащения хозяев, возникло в конце правления Людовика XIV, впрочем, на редкость помпезного, быть может, даже одной из вершин величия Франции.

Незадолго до этого Регент попытался с помощью знаменитого трибунала, известного под именем Палаты правосудия, задушить всех этих откупщиков, четверо из которых мнили себя единственной в своем роде элитой порока, о чем будет рассказано ниже.

Было бы ошибкой думать, что незаконным взиманием налогов занимались люди низшего звания. Отнюдь нет – к этому была причастна самая верхушка общества. Герцог Бланжи и его брат Епископ из…, оба баснословно разбогатевшие на налогах, являются неоспоримым доказательством того, что благородное происхождение подчас совсем не мешает обогащению .....

Четырнадцатый день.

В этот день выяснилось, что погода решила еще больше содействовать осуществлению планов наших развратников и скрыть их лучше, чем собственная предусмотрительность, от глаз всего света. Выпало невиданное количество снега, который, наполнив всю окрестную долину, казалось, закрыл доступ к убежищу наших четверых злодеев даже для зверей, поскольку из людей не существовало более ни одного, кто бы отважился добраться до них. Невозможно представить, насколько сладострастию благоприятствует такого рода безопасность и на что осмеливаешься, когда можешь сказать себе: «Я здесь один, я один на краю света, избавленный от всех глаз, и ни одно существо не может прийти ко мне; нет больше узды, нет преград». С этого времени желания устрем.....

– Это юбилейное признание или общественное сознание действительно «снизошло» до Сада?

– По некоторым пунктам Сад не принимается до сих пор. Тем не менее, существуют какие-то тексты писателя, которые достаточно освоены, их удобно интерпретировать, изучать. Существуют очень интересные семиотические интерпретации Сада. Классической считается интерпретация Ролана Барта, сблизившего его письмо с Фурье и Лойолой. От архаического восприятия Сада как провозвестника психиатрии, предтечи Ломброзо, мы постепенно, с трудом, переходим к восприятию его как литератора. Аналогия с психиатрией, конечно, натянута: Сад меньше всего хотел определить сексуальные извращения как болезнь, он не считал их даже извращениями. Он оценивал пороки абсолютно позитивно. А извращением стала сама социальная норма. В этом смысле он противоположен психиатрии.

– А не лукавство ли это со стороны марки.....