Ги де Мопассан

Шали

Жану Беро[1]

Адмирал де ла Валле, который, казалось, дремал, неожиданно предложил своим старушечьим голосом:

— У меня тоже было любовное приключеньице, и притом очень необычное. Рассказать?

И, все так же полулежа в глубоком кресле и кривя запавший рот в вечной вольтеровской улыбке, стяжавшей ему славу неисправимого скептика, он начал.

I

— В тридцать лет, когда я был капитан-лейтенантом, мне поручили провести астрономические наблюдения в Центральной Индии. Английские власти снабдили меня всем необходимым для выполнения задачи, и вскоре я с несколькими людьми двинулся в глубь этой ошеломляюще-таинственной страны чудес.

Описание моего путешествия заняло бы двадцать томов. Я ехал по немыслимо прекрасным местам, меня принимали государи неземной красоты, живущие в невообразимой роскоши. Все эти два месяца мне чудилось, будто я герой поэтической легенды, странствующий по сказочному царству на спине волшебного слона. В фантастически буйных лесах я натыкался на несравненные развалины; в городах, точно пригрезившихся во сне, я любовался бесподобными зданиями в сплошной резьбе по камню, изящными, как драгоценности,.....

— Как тебя зовут?

— Шали, — ответила она.

Эта малышка была настоящее чудо, подлинная статуэтка: кожа гладкая и чуть тронутая желтизной, как слоновая кость; лицо продолговатое с правильными строгими чертами.

Из любопытства — мне было интересно, что она скажет, — а может быть, желая смутить ее, я спросил:

— Зачем ты здесь?

Она ответила тонким мелодичным голоском:

— Чтобы исполнять все, что ты прикажешь, господин.

Девочка знала!..

Я задал тот же вопрос самой маленькой, и она еще более тонким голоском отчетливо повторила:

— Чтобы исполнять все, что ты прикажешь, господин.

Она была совсем как мышка, ну просто прелесть! Я подхватил ее на руки и расцеловал. Остальные, решив, наверное, что выбор мой сделан, хотели было удалиться, но я остановил их, уселся по-индусски, велел им расположиться вокруг и стал рассказывать сказку о духах, потому что довольно прилично владел их языком.

Они слушали, затаив дыхание, трепеща.....

Я так полюбил развалины, что даже попробовал принести туда свои рабочие инструменты. Но, завидев медные части измерительных приборов, обезьяны с дикими воплями пустились наутек — они, должно быть, сочли эти блестящие предметы орудиями убийства.

Нередко мы с Шали проводили вечера в одной из наружных галерей, нависавшей над озером Вихара. Мы молча любовались яркой луной, которая, скользя в просторах неба, набрасывала на воду трепетное покрывало серебристого света, а вдали, на другом берегу, перед нами чернела цепь маленьких стройных пагод, казавшихся грибами, растущими прямо из волн. Взяв в руки задумчивую головку моей маленькой возлюбленной, я медленно, долго, очень долго целовал ее точеный лоб, ее большие глаза, загадочные, как эта древняя сказочная земля, ее молчаливые губы, раскрывавшиеся навстречу ласке. И меня охватывало смутное, неодолимое, но прежде всего поэтичное чувство, мне чудилось, что в этом ребенке я обладаю всей ее таинственной и прекрасной расой, давшей, по-видимому, начало остальным народам земли.

Между тем раджа не переставал докучать мне подарками.