Ги де Мопассан

Прогулка

Когда дядюшка Лера, бухгалтер торгового дома Лабюз и K°, вышел из магазина, он был на несколько мгновений ослеплен блеском заходящего солнца. Весь день он проработал при желтом свете газового рожка в заднем углу конторы, выходившей во двор, глубокий и узкий, как колодец. Каморка, где вот уже сорок лет он проводил все свои дни, была такая темная, что даже в самый разгар лета в ней едва можно было обходиться без освещения только с одиннадцати до трех.

Там всегда было сумрачно, сыро и холодно, а со двора, тесного, как могила, в окно тянуло запахом плесени и вонью помойной ямы.

Сорок лет подряд г-н Лера приходил каждое утро к восьми часам в эту темницу; он просиживал в ней до семи часов вечера, согнувшись над бухгалтерскими книгами и работая с прилежанием усердного служащего.

Начал, он с полутора тысяч франков в год, теперь зарабатывал три тысячи. Он остался холостяком, так как скудные средства не позволяли ему жениться. Не изведав на своем веку никаких радостей, он и не жаждал многого. Однако время от времени, утомленный однообразным и непрерывным трудом, он выражал платоническое желание: «Господи, если бы у меня было пять.....

Наконец г-н Лера, немного устав от ходьбы, сел на скамью и продолжал смотреть на эту вереницу фиакров с истомленными любовью парами. И почти сразу же к нему подошла женщина и села рядом.

— Здравствуй, дружок, — сказала она.

Он не ответил. Она продолжала:

— Давай, я приласкаю тебя, дорогой; я очень мила, вот увидишь!

Он произнес:

— Вы обознались, сударыня.

Она взяла его под руку.

— Ну полно, не дури, послушай…

Он встал и отошел, сердце его сжалось.

Но не сделал он и ста шагов, как к нему обратилась другая женщина:

Это была бесконечная процессия влюбленных, двигавшаяся под жарким звездным небом. Появлялись все новые и новые пары. Они мелькали и мелькали, раскинувшись в экипажах, безмолвно прижавшись друг к другу, как в бреду, охваченные любовным волнением, трепетно ожидая близких объятий. В душной мгле, казалось, порхали и реяли поцелуи. Нежная истома пронизывала воздух и теснила грудь. Волны знойной страсти исходили от этих обнявшихся пар, от этих людей, опьяненных одним и тем же желанием, одной и той же мыслью. Все эти экипажи, таившие столько неги, как будто оставляли на своем пути тонкий и волнующий аромат.

Наконец г-н Лера, немного устав от ходьбы, сел на скамью и продолжал смотреть на эту вереницу фиакров с истомленными любовью парами. И почти сразу же к нему подошла женщина и села рядом.

— Здравствуй, дружок, — сказала она.