Ги де Мопассан

Папаша Амабль

Глава 1

Над обширной бурой равниной нависло мокрое серое небо. Неподвижный сумеречный воздух словно отяжелел и сгустился от запаха осени, тоскливого запаха голой, сырой земли, палых листьев и увядшей травы. Кое-где в полях еще работали крестьяне, ожидая, когда зазвонят к вечерне и можно будет вернуться на фермы, соломенные крыши которых проглядывали там и сям сквозь нагие ветви деревьев, защищающих яблоневые сады от ветра.

У придорожной канавы, на куче тряпья, сидел, растопырив ножки, ребенок, совсем малыш; он играл картофелиной, то и дело роняя ее себе на рубашонку; рядом, на поле, согнувшись вдвое и задрав зады, пять женщин сажали рапс. Быстрым заученным движением они втыкали заостренную палку в глубокую проведенную плугом борозду, опускали в лунку рассаду, уже немного блеклую и скособоченную, присыпали корень землей и двигались дальше.

Проходивший мимо мужчина с кнутом в руке и в сабо на босу ногу поравнялся с ребенком, взял его на руки и поцеловал. Одна из женщин тут же распрямилась и подошла к нему. Рослая, краснощекая, с волосами цвета-соломы, — . — широкая в бедрах, талии и плечах, эта девушка казалась настоя.....

У молодого допытывались:

— Отец-то где?

Он сконфуженно бормотал:

— Встать не может — совсем разболелся. Фермеры недоверчиво и понимающе кивали головой. Процессия направилась к мэрии. Следом за будущими супругами, словно на крестинах, одна из крестьянок несла ребенка Виктора; позади попарно вышагивали остальные, держась за руки и покачиваясь на снегу, как шлюпки на волнах.

После того как мэр связал молодых узами брака в убогом зданьице муниципалитета, кюре, в свой черед, соединил чету в скромном доме господнем. Он благословил их союз, предсказал, что он будет плодовитым, и наставил обоих в супружеских добродетелях, простых здоровых крестьянских добродетелях — трудолюбии, согласии, верности; тем временем малыш продрог и расхныкался за спиной у невесты.

Едва новобрачные показались на пороге церкви, во рву, окружавшем кладбище, загремели выстрелы. Сперва оттуда торчали только ружейные дула, из которых вылетали струйки дыма; затем высунулась голова, уставившаяся на процессию. Это Виктор Лекок, чествуя бывшую подру.....

В праздник все эти балаганы открылись с самого утра, выставив напоказ свои стеклянные и фаянсовые богатства, и крестьяне, идучи к обедне, с простодушным удовлетворением посматривали на убогие лавчонки, хотя видели их из года в год.

В полдень площадь уже кишела народом. Из окрестных деревень, трясясь в дребезжащих и валких, как качели, двухколесных шарабанах, прибывали фермеры с женами и детьми. Они распрягали лошадей у знакомых, и дворы были забиты допотопными таратайками, облезлыми, высокими, утлыми, оглобли которых, напоминая собой длинные крючковатые клешни, придавали этим экипажам сходство с обитателями морских глубин.

И каждая семья — малыши впереди, взрослые сзади — неторопливо отправлялась на гулянье, улыбаясь во весь рот и размахивая грубыми, красными, костлявыми руками, приученными к вечному труду и словно стыдившимися теперь своей праздности.

Фок.....