Марина и Сергей Дяченко.

Рассказы

Ордынец

…Невыносимая тяжесть густой черной жижи. Невыносимая тяжесть, пласты и пласты мутной воды, паутина гнилых корней – древних корней, не успевших стать слизью… Покосившиеся камни, неразличимые в плотной вязкой массе. Мертвая тишина, мертвая темнота, и давит, давит, давит…

…Встать.

Прямо посреди второй четверти в их пятом классе объявился новичок. Звали его обыкновенно – не то Витя, не то Саша, только никто почему-то не мог запомнить, как именно.

А вот фамилия у новичка была яркая. Ордынец. Человек орды.

Так и стали звать.

Юльке Фетисовой он не понравился сразу; про себя она сравнила его с желтобрюхим вараном – неприятной тварью, виденной однажды в зоопарке в городе Наеве. У варана был отрешенный, ничего не выражающий холодный взгляд; Ордынец же всегда казался повернутым к собеседнику спиной – даже когда смотрел ему прямо в глаза.

Держался он тихо и замкнуто; учился неплохо, изредка прогуливая уроки, за что и получил в конце четверти вместо поведения «прим» поведение «уд». Невыразительная внешность и вечное ко всему равнодушие сделали бы Ордынца полностью незаметным в толпе .....

Щек молчал, ошарашенный.

– С ним, – вмешался начальник стражи. – Если б не берегиня, фиг бы он ушел!

– Хорошо, – Бог снова склонился над своей игрой и осторожно перевел с позиции на позицию крохотную пульсирующую фигурку. – Идите, ради бога. Только ведь жить там, Щек, нельзя. Нечего кушать и нечем дышать, и отовсюду лезет такая-сякая гадость. Ты-то, может, и выживешь, а берегини, – он покосился на Дану, – берегини там и три дня не живут. Иди, только знай, что обратно под купол никто тебя не пустит. Иди.

Сигарета в его руке роняла красивый пушистый пепел. Начальник стражи смерил Щека торжествующим взглядом. Дана чуть слышно вздохнула и плотнее прижалась к Щековым ребрам.

Бог снова поднял голову:

– Ну что ты смотришь? Знаешь, чего мне стоит этот купол и те, кто под ним живут? Хочешь свободы – вперед. Беглец чер-ртов. Бунтарь. Повстанец, – он скривил губы и вернулся к своей игре.

Снова стало тихо. Где-то в глубинах зала осыпался песок.

– Так, это. Вывести их? – несмело поинтересовался начальник стражи.

Что она всю скрипочную жизнь – пока не треснет – будет скрипеть в неумелых пальчиках маленьких детей, а кто же пустит неумелого ребенка на сцену с бархатным занавесом?! Кто придет в большой зал, чтобы послушать это «вя, вэ-а»?

Однажды скрипочку снова принесли новому ученику. Открыли футляр – и вдруг она услышала голос взрослого дяди: «Эге! Да ведь это моя первая скрипочка!»

Скрипочку взяли в руки – в большие руки. Этот дядя был знаменитый скрипач, который объездил весь мир с концертами. А у него был сын, который не дорос еще даже до стола, и которому принесли его первую в жизни скрипку.

– Это моя первая скрипка! – сказал знаменитый музыкант. – И мой сын тоже будет учиться на ней играть! Вот здорово!

– Да, – сказала мама. – Интересно, скольких детей эта скрипочка выучила?

– Жаль, что мы не можем оказать ей какие-нибудь почести, – сказал папа-скрипач. – Наверное, ей обидно. Она никогда не играла на концерте, с оркестром. А только пищала гаммы.

Тогда его маленький сын, который не доро.....