Начало
Маргерит Дюрас Альбер из «Капиталя» Этот текст должен был следовать сразу за дневниковыми записями «Боли», но я предпочла отделить его, чтобы дать смолкнуть шуму и грохоту войны. * * * Тереза — это я. Та, которая пытает доносчика, — это я. Я отдаю вам эту женщину, которая пытает. Учитесь читать: это священный текст. Прошло два дня с появления первого джипа, со взятия немецкой комендатуры на площади Опера. Было воскресенье. В пять часов пополудни из бистро, расположенного по соседству с домом на Ришелье, который занимал отряд участников восстания, прибежал официант: — Там у меня сидит тип, который работал на немецкую полицию. Он из Нуази. Я тоже из Нуази. Там все его знают. Вы еще можете взять его. Но надо поторопиться. Д. послал трех товарищей. Новость быстро распространилась. Все эти годы мы слышали о них, в первые дни Освобождения они мерещились нам повсюду. Этот, возможно, первый, про которого точно известно, что он доносчик. Во всяком случае, у нас есть время проверить это. И посмотреть, как выглядит доносчик. Все ждали с напряженным интересом. То, о чем мы знали, но с чем не сталкивались лицом к лицу при оккупац..... Середина
Теперь все его вещи на стуле. Он дрожит. Дрожит. Он боится. Боится нас. Мы тоже когда-то боялись. Он очень боится тех, которые когда-то боялись. Теперь он голый. — Очки! — говорит Альбер. Он снимает очки и кладет на свои вещи. Его старые высохшие яйца болтаются на уровне стола. Он жирный и розовый в свете фонаря. От него пахнет давно не мытым телом. Парни ждут. — Три сотни франков за военнопленного, да? Доносчик стонет. Впервые. — А сколько за еврея? — Но я же сказал вам, вы ошибаетесь… — Прежде всего мы хотим, — говорит Тереза, — чтобы ты сказал нам, где находится Альбер из «Капиталя», и затем — какие у тебя были дела с ним, с кем еще вы встречались. Доносчик хнычет: — Но я же сказал вам, что едва знаком с ним. Дверь комнаты распахивается. Молча входят остальные. Женщины становятся впереди. Мужчины сзади. Похоже, Тереза несколько смущена тем, что ее застигли в тот момент, когда она смотрит на этого голого старика. Однако она не может попросить их выйти: у нее нет на то оснований; они вполне могли бы быть на ее месте. Она сидит в полутьме, за фонарем. Видны лишь ее ко..... Конец
— Если бы я хоть знал, чего вы от меня хотите…— Доносчик старается говорить простодушным умоляющим тоном, но голос выдает, что он опять хитрит. Парни в поту. Они вытирают лбы своими окровавленными кулаками. Смотрят на Терезу. — Продолжайте, — говорит Тереза. Они поворачиваются к доносчику, выставив кулаки. Тереза встает и кричит: — Не останавливайтесь. Он скажет. Лавина ударов. Это конец. В глубине комнаты — молчание. Тереза кричит: — Может быть, оно было красное, твое удостоверение? Он истекает кровью. Громко вопит. — Красное? Скажи, красное? Он открывает один глаз. Умолкает. Он должен понять, что на этот раз в самом деле конец. — Красное? Парни вытаскивают его из угла, в который он все время забивается, спасаясь от ударов. Они вытаскивают его и бросают обратно, как мяч. — Красное? Он не отвечает. Похоже, он пытается обдумать ответ. — Продолжайте, ребята, сильнее! Красное, быстро, красное? Они разбили ему нос, из ноздрей течет кровь. Доносчик кричит: — Нет!.. Парни смеются. Тереза тоже смеется.
|