Начало
Александр Дюма Сальтеадор I. СЬЕРРА-НЕВАДА Среди горных цепей, избороздивших Испанию от края до края, от Бильбао до Гибралтара и от Аликанте до мыса финистер, спору нет, самая поэтическая и по своему причудливому абрису, и по историческим преданиям — Сьерра-Невада, которая как бы продолжает Сьерру-де-Гуаро и отделена от нее лишь живописной долиной, где берет начало один из истоков Орхивы, небольшой реки, что низвергается в море между Амульнекаром и Мотрилем. Еще и поныне арабский дух там жив во всем — в нравах, одежде, в названиях городов, в памятниках и пейзажах, хотя вот уже два с половиной столетия миновало с тех пор, как мавры покинули королевство Альмохадов. Надо сказать, что земля эта, которою сыны пророка завладели из-за предательства графа Хулиана, была для них землей обетованной. Андалусия, расположенная между Африкой и Европой, так сказать, край серединный, — она наделена красотами одной и богатствами другой, но лишена их неприятных, тягостных особенностей: тут растительность, пышную, как в Митидже, орошают прохладные воды Пиренеев; тут нет испепеляющего зноя Туниса, ни жестоких морозов России. Привет тебе, Андалусия, сестра Сицилии, ..... Середина
— Дальше? — пробормотал он. — Да, я спрашиваю тебя, что он делал в горах? — Ваше величество, должен признаться, что, увлеченный юношескими страстями… — Он стал разбойником. Он убивает и грабит путешественников, и тот, кто задумал поехать из моего города Гранады в мой город Малагу или, наоборот, из моего города Малаги в мой город Гранаду, должен сделать завещание перед отъездом, как перед смертью. — Государь… — Хорошо… Так вот, верховный судья, говори, что ты намерен сделать с душегубом? Дон Иниго содрогнулся, ибо в голосе девятнадцатилетнего юнца он почувствовал такую непреклонность, что ему стало страшно за будущее своего подопечного. — Я думаю, ваше величество, что нужно многое простить молодости. — Сколько же лет дону Фернандо де Торрильясу? — спросил король. Дон Иниго, подавив вздох, отвечал: — Двадцать семь, ваше величество. — На восемь лет старш..... Конец
Дон Руис поклонился. — Отныне вы — верховный судья Андалусии вместо дона Иниго. Вчера вы просили меня совершить правосудие за оскорбление, нанесенное вам, сейчас вы совершите правосудие сами. Дон Руис вздрогнул. Лицо доньи Мерседес покрылось смертельной бледностью. — Дон Фернандо, — говорил король, — вы виновны дважды. В первый раз вы восстали против законов общества, и я простил вас. Во второй раз вы восстали против закона природы, и на этот раз я понял, что не в силах судить за такое великое преступление, и поэтому предоставляю право тому, кого вы оскорбили, покарать или помиловать вас. Так или иначе я исключаю вас из числа дворян, я лишаю вас звания rico hombre и делаю вас, к сожалению, не таким чистым, но таким же бедным, одиноким и нагим, каким вы явились на свет божий. А вы, Хинеста, — обратился король к девушке, — отныне больше не цыганка из харчевни «У мавританского короля». Вы не монахиня из монастыря Анунциаты. Вы — герцогиня де Кармона, маркиза де Монтефрио, княгиня де Пулгар. Вы — дама высшего общества, и ваше знатное положение дает вам право передать и ваше имя, и .....
|