Начало
Александр Дюма Предсказание Пролог 1. ЯРМАРКА «ЛАНДИ» В середине июня 1559 года, по-весеннему сверкающим утром, площадь Сент-Женевьев запрудила толпа примерно в тридцать-сорок тысяч человек. Тот, кто только сейчас прибыл из родных мест и внезапно оказался бы посреди улицы Сен-Жак, откуда можно было охватить взглядом всю эту толпу, был бы ошеломлен таким зрелищем и затруднился бы сказать, по какому случаю собралось столь много людей в этом месте столицы. Погода стояла великолепная — значит, не будут выносить раку святой Женевьевы, как в 1551 году, чтобы добиться прекращения дождя. Дождь уже прошел позавчера — значит, не будут выносить раку святой Женевьевы, как в 1556 году, чтобы молить о дожде. Не надо было и оплакивать губительное сражение, подобное тому, что произошло при Сен-Кантене, — значит, не будут выносить во главе процессии раку святой Женевьевы, как в 1557 году, чтобы обрести заступничество Господне. Тем не менее, было совершенно очевидно, что столь великое множество народа, заполнившее площадь перед старинным аббатством, собирается принять участие в каком-то знаменательном торжестве.
Середина
— Мы ее взломаем! — воскликнули юные принцы. — Потише, господа! — предупредил г-н де Гиз. — Мы же в Лувре. — Верно! — согласился принц де Ларош-сюр-Йон. — Но зато мы сами из Лувра! — Господа, господа! — настойчиво обращался к ним герцог. — Мы пришли сюда, чтобы засвидетельствовать скандал, а не создавать еще один. — Совершенно верно! — воскликнул Брантом. — Совет разумный. Я когда-то знавал одну прекрасную и достойную даму… — Господин де Брантом, — засмеялся принц де Жуэнвиль, — в данный момент мы не рассказываем историю, а ее творим. Придумайте нам средство войти внутрь, и это станет новой главой в ваших «Галантных дамах». — Так вот, — заявил г-н де Брантом, — поступите так, как принято в резиденции короля: тихонько поскребитесь в дверь, и, возможно, вам откроют. — Господин де Брантом прав, — сказал принц де Жуэнвиль. — Скребитесь же, тесть, скребитесь! И маршал де Сент-Андре стал скрестись. Лакей, который был на страже, а точнее, спал в прихожей и не слышал ни единого слова из приведенного нами разговора (он все же велся на пониженных тонах), проснулся и, полагая, что это.....
Конец
шой речки Рубикон, которая отделяла собственно Италию от подвластной Риму провинции Цизальпинская Галлия (соврем. Северная Италия). По римским законам на собственно римскую землю (а Италия к I в. до н.э. в административном смысле представляла как бы территорию Вечного города) ни в коем случае нельзя было вступать с войском. Сделавший это ставил себя вне закона, так что переход через Рубикон означал начало гражданской войны, в которой Цезарь должен был либо победить, либо погибнуть. По рассказам древних, Цезарь колебался, говоря, что если он перейдет Рубикон, то причинит неисчислимые беды государству, а если не перейдет — то себе. Наконец, утром 13 (или 14) января со словами: «Жребий брошен!» (кстати сказать, эта фраза, сказанная, насколько известно, Цезарем по-гречески, представляет собой цитату из дошедшей до нас в незначительных отрывках комедии «Флейтист» древнегреческого драматурга Менандра, ок. 343 — 291 до н.э.) он перешел со своими воинами мост через Рубикон. Дротик же Цезарь не бросал и не мог этого сделать. По римским военным обычаям, перед началом сражения особый жрец (но не полководец) бросал дротик в сторону противника и произносил заклинание, посвящая неприятеля подзем.....
|