Над деревянной кое-как сколоченной калиткой, в широкой щели которой песок сада смешивался с пылью большой дороги, давно уже была прибита дощечка с надписью: "Дом продается". Летом она висела неподвижно под жаркими лучами солнца, осенью ее трепал и рвал ветер. Вокруг была такая тишина, что, казалось, дом не только продается, но уже покинут его обитателями.

Однако там кто-то жил. Сизый дымок, поднимавшийся из кирпичной трубы, которая немного выступала над каменной оградой, говорил о том, что здесь течет чья-то жизнь, столь же малозаметная, скромная и унылая, как дымок этого убогого очага.

Да и в саду, видневшемся сквозь шаткие доски калитки, ничто не напоминало той заброшенности, той пустоты, того беспорядка, какие обычно предшествуют продаже или отъезду и возвещают об этих событиях. Там тянулись ровные, прямые дорожки, виднелись круглые беседки, у водоема хранились лейки, у стены дома стояли садовые инструменты. То был скромный крестьянский домик, прилепившийся к косогору, двухэтажный с теневой стороны, одноэтажный -- с солнечной; с этой стороны дом напоминал оранжерею: на ступеньках лежали груды стеклянных колпаков, опрокинутые пустые цветочные горшки. Другие го.....

- Лачуга не стоит пяти франков, она только и годится, что на слом.

Старик все выслушивал молча. О нем говорили, словно он уже умер, о его домике -- словно его уже снесли. Он ходил по саду сгорбленный, со слезами на глазах, по привычке высматривая, не нужно ли где на ходу подрезать ветку, снять плод. Чувствовалось -- он в этом уголке земли пустил такие глубокие корни, что не в силах будет оторваться от него. И действительно, что бы ему ни твердили, он все время откладывал свой переезд. Летом, когда зрели те чуть кисловатые ягоды, которые отдают свежей зеленью, - вишни, крыжовник, черная и красная смородина, - он говорил себе:

- Подождем сбора, потом я сейчас же продам все...

Но после сбора вишни наступал черед персиков, затем винограда и, наконец, чудесного темно-коричневого кизила, который собирают чуть ли не под снегом. После этого наступала зима. Поля вокруг были черны, сад пуст. Ни прохожих, ни покупателей. Лавочники, и те уже не приезжали по воскресеньям. Три долгих месяца покоя, в течение которых нужно было приготовить семена, подрезать фруктовые деревья; а дощечк.....

Однако старика с каждой неделей все сильнее торопили, все назойливее приставали к нему. Лавочники пускали в ход все средства, привозили внучат, чтобы растрогать его.

- .....