Начало
Леон Зиплинг тяжело вздохнул и отодвинул от себя бумаги. Только он один из тысяч и тысяч сотрудников не выкладывался до конца. Все янсеры Каллисто работали изо всех сил - кроме него. Страх и краткие вспышки отчаяния заставили его позвонить Бэбсону. - Алло, Бэбсон, - сказал Зиплинг хрипло, - я, кажется, завяз. Давайте прогоним весь гештальт до моего куска. Может, я попаду в ритм (тут Зиплинг через силу улыбнулся), в согласное гудение умов, так сказать. Управляющий Бэбсон ненадолго задумался, потом с явной неохотой потянулся к переключателю. - Зип, ты всех нас держишь. Твой ломтик должен быть интегрирован с дневной порцией к шести вечера, чтобы выйти на вещание по расписанию. На экране во всю стену начала прокручиваться визуальная часть гештальта; Зиплинг уставился на него, избегая пронизывающего взгляда Бэбсона. Как обычно, Джон Эдвард Янси появился перед экраном в трёхмерном изображении по пояс, повернувшись к зрителям вполоборота. Лет под шестьдесят, в выгоревшей рубашке с закатанными рукавами, открывающими загорелые волосатые руки. Лицо и шея, судя по всему, тоже редко бывают в тени. Открытая улыбка, лёгкий прищур от бьющего в глаза сол..... Середина
Тавернер почувствовал озноб. По отдельным, узким, и абсолютно тривиальным поводам Янси высказывал безусловные суждения: собаки лучше кошек, грейпфрут слишком кислый, если не добавить немного сахара, утром полезно вставать пораньше, слишком много выпивать плохо для здоровья. Однако действительно серьёзные темы вызывали к жизни лишь вакуум, заполненный пустыми раскатами высокопарных фраз. Те, кто соглашался со взглядами Янси на войну, налоги, Бога, планету - соглашались с абсолютным ничем. Соглашались, фактически, со всем, чем угодно. По действительно важным вопросам у них не было абсолютно никакого мнения. Им только казалось, что оно у них есть. В спешке, Тавернер пробежал ленты, посвящённые другим серьёзным темам. Все они оказались устроены одинаково: в одном предложении Янси подтверждал нечто, в следующем - опровергал, достигая в итоге полного исчезнов..... Конец
- Итак, - спросил Тавернер, когда гештальт закончился, - как оно, на ваш взгляд? - Мне кажется, пойдёт, - Зиплинг заметно нервничал. - Надеюсь, мы не слишком резко меняем картинку... в конце концов мы потратили одиннадцать лет, чтобы построить всё это. Разрушать придётся так же постепенно. - Стоит появиться первой трещине, как всё зашатается, - Тавернер направился к двери. - Дальше справитесь сами? Зиплинг глянул на остальных янсеров, которые не очень уютно себя чувствовали под неусыпным наблюдением Экмунда. - Да, думаю, справлюсь. А вы куда? - Хочу посмотреть, как это будет выглядеть на экране. Как это воспримут люди с улицы. В дверях Тавернер задержался. - Делать гештальт в одиночку - работа немалая. Особой помощи вам пока не предвидится... Зиплинг обвёл рукой комнату; его коллеги уже начали втягиваться обратно в процесс. - Они продолжат работу. Пока им будут платить зарплату, разумеется. Тавернер прошёл через холл к лифтам и спустился на улицу.
|