Начало
Филип Кинред Дик Короткая счастливая жизнь коричневого тапка * * * — Сейчас ты увидишь такое… — Доктор Лабиринт достал из внутреннего кармана поношенного плаща спичечный коробок. — Поздравь меня, я сделал самое грандиозное открытие со времен изобретения колеса. Научный мир будет потрясен! Было далеко за полночь, в окно монотонно барабанил дождь, и Спать хотелось отчаянно. — Ясное дело, док. — Я вплотную придвинулся к Лабиринту. — Так что у тебя на этот раз? Док торжественно приоткрыл коробок. На дне среди сухих травинок и хлебных крошек лежала медная пуговица. — Эка невидаль — пуговица! Может, ты запамятовал, но твоему открытию не меньше двадцати веков. Я протянул руку, но Лабиринт поспешно отдернул коробок. — Это непростая пуговица, — сообщил он заговорщицким шепотом и поднес коробок к самым губам. — Давай же, давай! — заорал он во всю глотку. — Шевелись! Ничего не произошло. Лабиринт нахмурил косматые брови и подтолкнул пуговицу указательным пальцем. — Лабиринт, в чем дело? Ты посреди ночи вваливаешься ко мне в дом, показываешь пуговицу в спичечном коробке и… Середина
Мы встретились вечером, вместе поужинали, благополучно доехали до дома. На верхней ступеньке крыльца Джоан схватила меня за руку. — Вечер-то какой! Стоит ли сидеть в четырех стенах? Дорогой, а может, в кино сходим? Или лучше в театр. Мы с тобой уже сто лет не выбирались в театр. — Да не волнуйся ты, тапок в столе. Надо бы его покормить, а то, неровен час, сдохнет с голоду. Как ты думаешь, чем питаются тапочки? Я повернул в замке ключ и распахнул дверь. Что-то проскочило у моих ног, темным пятном мелькнуло на дорожке и скрылось в кустах. — Что это было? — прошептала Джоан. — Нетрудно догадаться. — Я подбежал к столу. — Ну, конечно, ящик открыт! Он сбежал! — Я вздохнул. — Что мы теперь скажем доку? — Может, поймаем его? — Джоан боязливо покосилась через плечо и поспешно закрыла за собой дверь. — Или, знаешь что, давай лучше оживим другой! У тебя ведь остался левый тапок из этой пары! Вряд ли док заметит подмену. Я покачал головой. — Не получится. Ночью в Оживителе стояли оба тапка, а ожил только один. Вот если… Конец
Спор разгорался. Все так и сыпали звучными географическими названиями, датами, в ход были пущены имена всемирно известных ученых. Многие в пылу дискуссии перешли на латынь. Подъехало еще несколько автомобилей, среди ученых мужей появились молодые люди в легкомысленных свитерах, с видеокамерами и блокнотами. Заработали фотовспышки. — О, господи! — всплеснула руками Джоан. — Этому нашествию конца не видно! — Скоро явится док, расскажет им, что стряслось, и они живо разъедутся, — успокоил я жену. — А чего, собственно, ждать? Скажи им прямо сейчас. — Я? Нет, пускай уж лучше док! Хотя, если хочешь, скажи им сама. — Ну, уж нет, вы заварили всю эту кашу, вам и расхлебывать! И вообще, если хочешь знать, твои тапки мне с самого начала не нравились. Купи мы тогда, как предлагала я, темно-синие, ну, те, что стояли на соседней полке, глядишь, все бы и обошлось. А теперь… — Джоан махнула рукой. Люди все прибывали, толпа уже не умещалась в доме. И вот, наконец, подкатил знакомый голубой «форд». Победно улыбаясь, к крыльцу подошел Лабиринт. Еще минута-другая, и придется сказать ему правду.
|