Начало
Вуди Аллен Случай с Кугельмасом Кугельмас, профессор классической литературы в Сити-колледж, был несчастлив во втором браке. Дафна Кугельмас оказалась плебейкой. Вдобавок у него было два олуха от первой жены, Фло, и он сидел по уши в алиментах и хлопотах о потомках. — Откуда я знал, что так повернется? — как-то раз жаловался Кугельмас своему психотерапевту. — Дафна давала мне слово. Кто же подозревал, что однажды она сорвется с катушек и раздуется, как дирижабль? Потом, у нее водились деньжата, что само по себе еще не основание для женитьбы, но и не может повредить толковому человеку. Вы меня понимаете? Кугельмас был лыс и мохнат, как медведь, но у него была душа. — Мне нужна другая женщина. Мне нужен роман. Возможно, по мне не скажешь, но я человек, которому необходима романтика. Мне нужны нежные чувства, мне нужен флирт. Я не становлюсь моложе и, пока не поздно, хочу заниматься любовью в Венеции, острить за ломберным столом и обмениваться робкими взглядами над красным вином при свечах. Вы слушаете? Доктор Мандель повернулся в кресле и сказал: — Роман ничего не решит. Не будьте наивны. Ваши проблемы значительно глубже. Середина
Эмма, без сомнения, была так же счастлива. Она истосковалась по впечатлениям, и его волшебные сказки о бродвейской жизни, о мчащихся автомобилях и звездах Голливуда и телевидения зачаровывали прелестную юную француженку. — Расскажи мне еще про О. Джея Симпсона, — умоляла она в тот вечер, когда они с Кугельмасом бродили близ церкви аббата Бурнисьена. — Ну что расскажешь? Великий человек. В нападении ему вообще нет равных. Потрясающая техника. Его просто невозможно остановить. — А «Оскар»? — спросила Эмма мечтательно. — Я бы все отдала за него. — Сначала нужно попасть в номинацию. — Я знаю. Ты объяснял. Но я уверена, что могу быть актрисой. Конечно, было б неплохо немного позаниматься. Может, у Страсберга. И если бы я нашла толкового агента… — Посмотрим, посмотрим. Я поговорю с Перским. Этим вечером, благополучно вернувшись к Перскому, Кугельмас выдвинул идею, чтобы Эмма погостила у него и повидала большой город. — Нужно обдумать, — сказал Перский. — Может, я и сумею это устроить. Случались и более невероятные вещи. Но оба так и не смогли припомнить ни одной. Конец
— Потребуется немного времени, — сказал он Кугельмасу. — Надо разобраться. Я позвоню. Кугельмас бросил Эмму в такси и отвез обратно в отель. Он едва успел на лекцию. Он весь день просидел на телефоне, названивая то Перскому, то возлюбленной. Волшебник сказал: чтоб докопаться до причины неполадок, может понадобиться несколько дней. — Ну что симпозиум? — спросила Дафна вечером. — Превосходно, превосходно, — ответил Кугельмас, поджигая фильтр сигареты. — Что-то случилось? Ты заряжен, как кот. — Я? Ха, забавно. Я безмятежен, как летняя ночь. Собираюсь пройтись подышать. Он сразился с дверным замком, поймал такси и помчался в «Плазу». — Как нехорошо, — сказала Эмма. — Шарль будет скучать по мне. — Потерпи со мной, милая, — сказал Кугельмас. Он был бледен и мокр. Он еще раз поцеловал Эмму, бросился к лифтам, наорал на Перского по автомату из вестибюля и еле успел домой до полуночи. — Если верить Папкину, с тысяча девятьсот семьдесят первого года в Кракове не было более твердых цен на ячмень, — сказал он Дафне и измученно улыбнулся, залезая под одеяло. Так прошла неделя.
|