Начало
Герман Садулаев Шалинский рейд Сегодня это была школа. Это был коридор перед учительской, на втором этаже. Здание школы буквой Т с короткой ножкой, как алфавитный гриб: гриб, гроб, грабь. Груб. В ножке гриба, в аппендиксе, налево – двери в спортзал, направо – две раздевалки: для мальчиков, всегда заплеванная зеленой от насвая слюной, для девочек, раньше я в ней никогда не бывал, только запах, слышал, легкий, ландыша. Прямо, в конце, в тупике аппендикса – учительская комната, с диваном, с круглым столом. И маленький кабинет, тесный, завуча. Но я мимо. Иду мимо. Нет, я бегу мимо, к началу коридора, туда, где почти у самой лестницы, у бетонной площадки, стоит большой металлический чан с холодной водой. В чане краник, к чану железной цепью, чтобы не унесли, прикована кружка, алюминиевая, одна на всех, одна на всю школу. Пить хочу. Пить. Губы от жажды потрескались, облизываю сухим языком, и только горечь, только привкус металла и немного крови в трещинках. К чану бегу, с водой, к алюминиевой кружке бегу, маленький мальчик, я, очень хочу пить. Почему же так долго? Как коридор стал таким длинным? Уже целую вечность бегу, я, а он все струится, змеится..... Середина
А может, все случилось совсем по-другому. И встретились бывшие президенты там, где ждут последнего и высшего суда. Уж не знаю, шариатский ли он, но точно самый справедливый. И когда Ельцин оказался там, его уже ждал Масхадов: ну что, Борис? Вот мы и встретились, хотя ты так не хотел… Девятнадцатого июня началось инженерное обустройство границы между Чечней и Россией в Ставропольском крае. Блокада. Между тем близился к финалу мой недолгий роман с ичкерийскими правоохранительными органами. В 1997 году я поступил на службу в ДГБ, по протекции своего двоюродного дяди. После этого контора несколько раз меняла вывески. В РОШГБ (районном отделе МШГБ) в 1998 году я был уже заместителем начальника. После увольнения начальника, моего дяди, в мае 1999 года я стал и.о. начальника, теперь уже Шалинского управления полиции в структуре МВД ЧРИ. Через месяц, где-то в начале июня, меня утвердили в должности начальника районного управления. Теперь я был полноправный руководитель, без приставки и.о. Этой “высшей точки” своей карьеры я достиг в возрасте двадцати шести лет. То есть еще сосунком..... Конец
Мне удалось не только сохранить деньги, отложенные во время занятий бизнесом и полученные за голову президента, но и умножить свой капитал. С помощью подруги я обернул деньги в коммерческой недвижимости, купил недорого и успел продать на пике цен, до кризиса. Я прожил в России еще… еще несколько лет. И даже приезжал в Чечню. Но я готовился. Готовился к эмиграции. Изучал разные способы, варианты. Получить статус беженца? Или купить недвижимость?.. Я знакомился с иммиграционным законодательством разных стран. Австрия и Австралия, Чили и Чехия, Англия и Индия – везде есть свои прелести. А теперь у меня все готово. Все хорошо. Получилось. Я хочу жить… Я хочу жить во Франции. В Париже, на берегах Сены. Ее набережные будут напоминать мне закованную в гранит Неву. А небо, ясное парижское небо, оно совсем как дома, в Чечне. Знаете, Париж – это как если бы блистательный Санкт-Петербург построили не на северных болотах, под вечными тучами и в туманах, а в предгорьях Северного Кавказа, под лучистым солнцем, там, где моя родина. Если бы Санкт-Петербург был на месте Шали – это был бы Париж, уверяю вас! А может, это я себя пытаюсь убедить.
|