Начало
Роберт Говард Размышления слабоумного * * * На лужайке перед библиотекой мерцали четыре огонька. Мы вчетвером сидели и курили. Клайд – турецкую сигарету, Трутт водяную трубку, Гарольд пенковую, а я самокрутку из соломы. На небе блестели звезды. Откуда-то из неясной темной бездны доносился печальный звук падающих капель, какая-то захудалая модернистская вошь покинула свой мерзкий водопроводный кран. Меня затрясло от отвращения. – Черт! – вырвалось вдруг у Клайда. Я вздрогнул. – Шшш! – пришлось утихомирить его. – Вспомни о читателях "Джанто". Что подумают эти критиканы? – Я забыл, – покраснел Клайд. – Но, честно говоря, по-моему, они... Я помотал головой. – Нет. Он кивнул, сплюнул на траву, и та загорелась. Я затушил пожар и принялся оплакивать горестную судьбу Ирландии. – А хорошо бы пройтись по облакам, – пробормотал Клайд. – Чепуха, – возразил Гарольд. – Жаль, что я не миллионер. Трутт нахмурился. – Не в деньгах счастье. Гарольд стоял на своем. Середина
– Тише, – зашипел Трутт. – Не двигайтесь, если вам дорога жизнь! Огромная призрачная фигура выскользнула из кустов и, громко фыркая, остановилась. – Ни слова, если вам не надоело жить, – пробормотал Клайд, обливаясь холодным потом. – Это привидение из конюшни! Я вынул четки, пересчитал бусины; забыл, сколько их, и пересчитал снова, чтобы быть уверенным. Привидение удалилось. – Черт бы побрал этого Йозефа Гергерсхаймера, – сказал Гарольд, отпивая вина и зажигая сигару с обрезанными концами. – Вечно болтает о тщетности бытия. Эх, будь у меня его деньги... Трутт кивнул; глаза его загорелись диким блеском. – Была в Эль-Пасо девчонка, – сказал Клайд. Гарольд, Трутт и Клайд принялись жадно, с бульканьем поглощать эликсир. Я с содроганием думал о критиках из "Джанто", чьи советы всегда были для меня путеводной звездой. Они... – Основа нации, – докончил Клайд. – Слушай, – сказал Гарольд, – и запоминай, "Множество жизней"... Он продекламировал семь стихотворений Эдди Геста. – Слишком пессимистично, – заметил Трутт. Конец
– Черт! – вырвалось вдруг у Клайда. Я вздрогнул. – Шшш! – пришлось утихомирить его. – Вспомни о читателях "Джанто". Что подумают эти критиканы? – Я забыл, – покраснел Клайд. – Но, честно говоря, по-моему, они... Я помотал головой. – Нет. Он кивнул, сплюнул на траву, и та загорелась. Я затушил пожар и принялся оплакивать горестную судьбу Ирландии. – А хорошо бы пройтись по облакам, – пробормотал Клайд. – Чепуха, – возразил Гарольд. – Жаль, что я не миллионер. Трутт нахмурился. – Не в деньгах счастье. Гарольд стоял на своем. – Будь я богат, я был бы счастлив. Я бы жил в Южных Морях, был бы все время пьян и ухаживал за прекрасными сиренами с островов теплых океанов. – Ты обречен на успех, – сказал Клайд, покачав головой. – С твоей практичностью ты станешь вторым сэром Филиппом Гиббсом. Трутт дунул на свою трубку. Я монотонно, ни разу не остановившись, перечислил по памяти семьдесят пять кн.....
|