Начало
Джон Диксон Карр «Отравление в шутку» Пролог ЧАСЫ НАЧИНАЮТ БИТЬ С холмов Венского леса спускались сумерки, и розовый закат в низине, где лежит город, уже потускнел. В воздухе слышалось эхо колоколов. Весна начала оплетать уличные фонари кружевом зеленых теней от двойного ряда деревьев на Рингштрассе. Отзвуки шагов все еще слышались на опустевшей Грабен. В соборе Святого Стефана шла вечерняя служба. Из кафе «Старая скрипка», в котором мы сидели, на фоне неба отчетливо был виден резной шпиль. По мостовой шуршали шины, а отсвет ламп нашего кафе играл на вывеске киоска. Шпиль Святого Стефана тянулся на невероятную высоту над серыми домами, напоминавшими государственные учреждения, если бы не свежие белые занавески и опрятная веселость. Собор был виден отовсюду, словно уменьшая в размерах ратушу, купол музея и Обещанную церковь, что, однако, не вызывало возражений, поскольку все это была Вена. На цветных плитках крыши черный орел герба Габсбургов поблескивал на солнце и вновь тускнел, подобно смолкающим трубам древнего забытого гимна. Середина
— Вы спаслись чудом, судья, — внезапно заметил Сарджент. В его голосе мне послышалась странная интонация. Он наклонился вперед, глядя на судью из-под косматых седеющих бровей. Между этими двоими уже возник антагонизм. Сарджент, естественно, возмущался демонстративным презрением судьи, и чем больше он проявлял свое возмущение, тем презрительнее держался его собеседник. — Я выпил очень маленькую дозу, — кратко произнес судья. — Но я не собирался это комментировать, а всего лишь изложил факты, интересовавшие мистера Марла. Абсолютно твердой рукой он откинул со лба длинные волосы. Судья Куэйл вновь стал самим собой. Теперь надо проскользнуть в брешь! — Кажется, сэр, — сказал я, — вы говорили, что во время этого разговора в комнате больше никого не было? — Вы ошибаетесь. Я всего лишь сказал, что не обсуждал эти вещи при обычном разговоре. — Он задумался, медленно постукивая пальцами по столу. — Фактически я думаю, что один раз кое-кто присутствовал при нашей беседе. Правда, не помню, до или после упоминания о гиосцине. Мы сидели в этой комнате около восьми вечера, и вошел мо..... Конец
— И последняя деталь, — сказал я, — которая кажется мне самой ужасной… — Ну? — Смех. Помните? Сиделка слышала его в комнате Туиллса. Это не давало мне покоя. И все говорили об этом — например, судья Куэйл с его неожиданной цитатой об «отравлении в шутку»… Но сиделка клялась, что миссис Куэйл спокойно лежала в постели, когда раздался смех. — Так оно и было, — печально ответил Росситер. Поднявшись во весь внушительный рост, он нахлобучил шляпу и взял трость и перчатки, нелепо выглядевшие в его руках, со стула рядом с ним. Я видел, что позади него официанты разносят пиво. Оркестранты рассаживались по местам, прилаживая скрипки под подбородок… — Туиллс любил этот город, — внезапно продолжил мой компаньон. — Он хотел вернуться сюда и осуществить все свои мечты. И он все еще думал об этом, когда… — Росситер оборвал фразу, глядя куда-то в те.....
|