Наталья Александрова

Порванная струна

***

Скрипка пела то высоким, прозрачным, девичьим голосом, то низким, хрипловатым, зрелым контральто. В ее звуках было все: и бесчисленные оттенки страсти – от ревнивой жажды обладания до нежной жертвенности, и молитвенный экстаз, и горький надрыв, и светлая вера. Нежность и грубость, ласка и угроза… Этот инструмент больше всех других напоминает человеческий голос, не случайно лучшие скрипки имеют собственные имена и стоят целые состояния.

Скрипка заплакала с берущей за душу щемящей тоской и замолчала… Мужчина вынул кассету из магнитофона и спрятал ее в нагрудный карман, ближе к сердцу. Он мог слушать эту запись бесконечно, но сегодня у него были дела. Неотложные дела.

Наверное, пересадочный узел между станциями метро «Гостиный двор» и «Невский проспект» – это самое людное место в Петербурге. Особенно в час пик.

В самый что ни на есть час пик, ровно в половине шестого вечера по короткому пересадочному эскалатору снизу вверх ехал молодой, бедно одетый мужчина: китайская кожаная куртка, потертая кепка, помятое, скверно выбритое лицо. Он ехал, внимательно вглядываясь в людей, спускающихся навстречу. Как.....

Я Арика спрашиваю:

– Зачем я вам понадобился? Вас здесь и так, по-моему, слишком много.

Он отвечает:

– Мне ты и на фиг не нужен, Юрий Иванович почему-то очень в тебя верит. Мы здесь поджидаем одного знакомого…

– Колыванова, что ли? – допер я.

Арик на меня зыркнул недовольно и говорит:

– Ишь ты, догадливый какой. Его самого. Ну, шеф и хотел, чтобы ты при первом разговоре присутствовал.

– А чего мы все в одной комнате толчемся? – спросил я в недоумении.

Тот огрызнулся:

– Тебя не спросили.

Я посидел немножко, посмотрел на этих двух неврастеников и говорю:

– Может, кофейку сообразим?

Арик остановился и уставился на меня, как баран на новые ворота.

– А ты что, кофе варить умеешь?

– Ну, умею, – ответил я обиженно. Что-что, а кофе варить я выучился.

– А кофе у вас есть? – спрашиваю хозяйку. Она взглянула на меня безумными глазами и отмахнулась:

– Какой еще кофе? Да есть там, в шкафчике на кухне…

Я услышал, как почти тотчас же зарокотал в трубке его встревоженный голос, и вырвал у Надежды мобильник.

– Алло! Сергей Витальевич, это Андриан говорит. – Я помедлил еще немножко, давая ему прийти в себя, и продолжал: – Не беспокойтесь, с мамой все в порядке, она дома. Эта женщина рядом со мной, она действительно мамина подруга, Надежда Лебедева, можете проверить. Мы с ней и еще одна девушка находимся сейчас по адресу… Шкиперский проток… черт, ну, в общем, это помещение старого Яхт-клуба. Тут у нас… произошел инцидент, – я тщательно подбирал слова. – – Я бы очень просил вас приехать сюда, чтобы разобраться на месте. Это касается того дела, что… ну, вы знаете. – Я добавил, повинуясь усиленной Надеждиной жестикуляции: – Мне очень нужна ваша помощь.

– Хм, тебе хватит меня одного, или я должен привезти еще кого-нибудь? – Он тоже тщательно подбирал слова: с одной стороны, опасался какого-либо подвоха от меня, а с другой – не хотел показать, что боится.

– Дело серьезное, – честно ответил я, – но опасности сейчас уже нет. Разумеется, потом понадобится не один человек, чтобы полностью разобраться, но пока я просил .....