Начало
Филип К. Дик ВКУС УАБА Погрузка заканчивалась. Оптус стоял с мрачным лицом, скрестив руки на груди. Капитан Франко, широко ухмыляясь, лениво спустился по трапу. — В чем дело? — спросил он. — Разве вам не заплатили за все? Оптус молча побрел было прочь, но капитан наступил на край его одежды. — Минутку! Я, кажется, с вами разговариваю. — А? — Оптус с достоинством повернулся. — Я возвращаюсь в деревню. — Он посмотрел на загружаемых в космический корабль зверей и птиц. — Нужно готовить новую охоту. Франко закурил сигарету. — Что вам стоит? Сходить в лес, и всего-то хлопот. А нам предстоит долгий полет… Оптус, не говоря ни слова, удалился. Франко подошел к первому помощнику. — Как дела? — Он взглянул на часы. — Мы заключили недурную сделку. — Я очень занят, капитан, — помощник кинул на него неприязненный взгляд и поднялся на корабль. Франко собрался последовать за ним, как вдруг увидел это. — Господи! По тропе шел Петерсон с раскрасневшимся лицом и вел на поводке нечто. — Что это?! Середина
— Да-да, — капитан кивнул. — Однако вернемся к теме. — Совершенно верно. Вы упоминали, что собираетесь меня съесть. На вкус, я слыхал, мы очень хороши. Немного жирноваты, однако мясо нежное. Но как установить прочную связь между нашими народами, если мы опустимся до таких варварских отношений? Съесть меня? Я бы предпочел обсуждать с вами серьезные вопросы, философию, искусство… Капитан встал. — Философия… Вам было бы небезынтересно узнать, что у нас возникли трудности с продуктами. Неожиданная порча… — Знаю. Но разве не скорее в духе вашей демократии, если мы станем по очереди тянуть соломинки? Или что-нибудь в этом роде? В конце концов демократия призвана защищать меньшинство. Исходя из предположения, что каждый обладает правом голоса… Капитан подошел к двери. — Ну, все! — сказал он и отворил дверь. Потом открыл рот. И так и застыл с широко раскрытым ртом, сжимая пальцами ручку двери. Уаб протиснулся в дверь мимо капитана и вперевалку побрел по коридору, углубившись в размышления. *** В комнате стояла тишина. Конец
Капитан встал. — Философия… Вам было бы небезынтересно узнать, что у нас возникли трудности с продуктами. Неожиданная порча… — Знаю. Но разве не скорее в духе вашей демократии, если мы станем по очереди тянуть соломинки? Или что-нибудь в этом роде? В конце концов демократия призвана защищать меньшинство. Исходя из предположения, что каждый обладает правом голоса… Капитан подошел к двери. — Ну, все! — сказал он и отворил дверь. Потом открыл рот. И так и застыл с широко раскрытым ртом, сжимая пальцами ручку двери. Уаб протиснулся в дверь мимо капитана и вперевалку побрел по коридору, углубившись в размышления. *** В комнате стояла тишина. — Как видите, — говорил уаб, — многие элементы легенд и мифов являются для нас общими. Иштар, Одиссей… Петерсон молча сидел на стуле и глядел в пол. — Продолжай, — попросил он. — Пожалуйста, продолжай. — Я нахожу в вашем Одиссее типаж, общий для многих народов. В моем понимании Одиссей как таковой символизирует идею разлуки с семьей и отчизной. Процесс индивидуализации, обособления.
|