Начало
Смерть горца[1] Михаэл Питала бежал из тюрьмы. Укрываясь в высоких хлебах и в лесах, он постепенно приближался к югу, к горам. Крестьяне кормили его, снабжали одеждой и едой для дальнейшего пути. Близился вечер. Дорога белой змеей извивалась по склонам гор. На их вершине, на горном перевале стоял крест. Беглец медленно подымался по пыльной дороге, К длинному запыленному кафтану, какие носят крестьяне в Тарновском крае Галиции, дрожащей морщинистой рукой он прижимал маленький узелок с продуктами. Он опасливо озирался, а на лице его была написана решимость, едва лишь вдали блеснет штык стражника, броситься по крутому склону в долину. Наконец он добрался до перевала, где стоял простой деревянный крест с полусгнившей скамеечкой у подножия. Перекрестившись, Михаэл Питала устало опустился на скамеечку. Положил узелок рядом, на траву, и огляделся вокруг. Дорога по обе стороны вела вниз. Перед ним открывался вид на лесистую долину. Какая красота вокруг! Вдали, среди серых вершин, высится могучая Бабья гора, там дальше Лысая гора, а где-то за нею его родные места. Через два-три дня после стольких лет отсутствия он увидит родную деревню, разброса.....
Середина
«Н-да,– подумал Троссул,– не клюет; ну мы еще посмотрим». – Так, по-твоему, цезарю все равно? Или народу все равно? У незнакомца странно замерцали глаза: – Народу? Ну еще бы, это ведь стоит больших денег – или, по-твоему, ничего не стоит? – Деньги вложены немалые, да и рабы тоже ведь не даровые,– отвечал Троосул, не теряя надежды, что тот клюнет. Вокруг них стал собираться народ. – Столбы хороши,– сказал незнакомец.– Или ты думаешь, что для пятикратно пресветлого они недостаточно великолепны? – Пятикратно пресветлому эти превосходные столбы понравятся, а народу... – Народу? Друг, что ты хочешь этим оказать? Они и народу тоже понравятся, потому что народ цезаря просто обожает. – А чего ты смеешься? – Ну, я думаю о цезаре, что это за человек. Троосул тоже рассмеялся: – Хе-хе, цезарь, какой же это светлый человек! – А почему бы ему и не быть светлым? – с улыбкой опросил незнакомец, жадно ловя каждое слово Гая Антония. – Ну, я думаю, солнце тоже светит, но куда ему до цезаря!
Конец
Здравствуй, цезарь! (лат.) 46 Ликторы – древнеримские стражи. 47 Первомайский праздник маленького Франтишека. Перевод Ю. Молочковского. – «Комуна», 7 мая 1907 года. 48 «Кладбище, кладбище, садик наш зеленый...» – Слова из чешской народной песни. 49 Стршелецкий остров – остров на Влтаве в Праге, место гуляний и митингов. 50 ...всеобщего избирательного права...– В результате борьбы народных масс, развернувшейся в 1905-1907 годах, правительство Австрийской империи вынуждено было в 1907 году ввести в стране всеобщее равное избирательное право (взамен прежнего избирательного права по системе курий). Гашек скептически относился к тем надеждам, которые связывали с изменением избирательного права реформистски настроенные социал-демократические круги. 51 Трубка патера Иордана Перевод Д. Горбова.– Газ. «Беседы лиду», 7 июня 1907 года. 52 Святая гора, Вамбержице – места религиозного паломничества в Чехии (близ г. Пшпбрама) и Силезии. 53 Друзья (лат.). 54 Ваше преподобие (лат.). 55 Аминь (лат.). 56
|