Начало
Наталья Александрова Завещание алхимика До революции модная петербургская публика в хорошую погоду прогуливалась непременно по солнечной стороне Невского проспекта – то есть по правой его стороне, если смотреть от Лавры в сторону Адмиралтейства, по той стороне, что напротив Гостиного двора и Казанского собора. Давно уже нет на свете тех дореволюционных франтов, как мотыльки сгоревших в огне войн и революций, но теперешняя модная публика неосознанно предпочитает ту же солнечную сторону. Видимо, в этом проявляется историческая память, или преемственность поколений, или же просто солнце так редко гостит в нашем городе, что жители невольно ловят каждый его луч. При этом кто-то непременно задерживается на пятачке вблизи Малого зала Филармонии, где расположились многочисленные художники, выставившие на продажу свои незамысловатые творения. Некоторые уличные мастера кисти и карандаша предлагают прохожим за пятнадцать минут написать портрет (сходство гарантируется!), другие пытаются продать туристам глянцевые ученические пейзажи с изображением Смольного собора или Спаса на Крови. Кто-то промышляет посредственными копиями классики – от «Блудного сына» Рембранд.....
Середина
– А я тут, понимаешь, стала вспоминать, как мы с ним жили, – рассказывала Алевтина, – рассиропилась вся, даже всплакнула… Так вспомнил он про те картины-то? – Да ничего он не вспомнил! – бросил в трубку Старыгин. – Пьян твой Вовка был в стельку, лыка не вязал! – Ну, я тебя предупреждала, что он человек сложный… – примирительно протянула Алевтина, – разговора может и не получиться. К нему подход нужен… И только отключившись, Старыгин понял, какого он свалял дурака: о смерти Синдерюхина Алевтина узнает вскоре одной из первых, и, несомненно, свяжет его расспросы с печальным событием. Понадеявшись на Алевтинино благородство, Дмитрий Алексеевич решил, что топить она его не станет, все же они старые друзья, и картину он ей помог выгодно продать… Александра Павловна Ленская снова мучилась бессонницей. Казалось бы, для этого не было никаких причин: она не пила кофе (не только перед сном, но даже с утра), даже крепкий чай на всякий случай исключила, потому что в чае тоже содержится кофеин. Она не думала перед сном о работе, не читала газет, не включала телевизор. Перед сном она как следует проветрила комнату, послушала спокойную, умиротворяющую му.....
Конец
– Я вас утомила, – всполошилась Вера, – я пойду, поправляйтесь! Через десять минут в палату снова заглянула сестра. – Старыгин, к вам снова посетитель! – Ну что же это такое! – простонал Павел Егорыч. – Ну ходят и ходят к нему, никакого покоя нету! Дамочка, а до вас уже была одна тут, так что дружок ваш сыт, обихожен и в ваших услугах не нуждается! – Что вы имеете в виду? – холодно удивилась вошедшая женщина средних лет, неприметная с лица и неброско одетая. – Я вам не дамочка, а майор милиции. – Александра Павловна! – Старыгин открыл глаза. – И вы тут… – А куда же я денусь? – жизнерадостно отозвалась Ленская. – Дело-то надо закрывать… Сегодня у нее не было воспаленных глаз и красного носа – тополиный пух облетел. Правда, от многодневной сырости воспалились суставы, так что Ленская поскрипывала при ходьбе и с трудом ворочала шеей, но это не слишком бросалось в глаза. Майор Ленская приходила к Старыгину не в первый раз, это противный сосед Павел Егорыч упорно делал вид, что ее не узнает – ходят, мол, всякие дамочки, всех не упомнишь…
|