Начало
Мария Галина Покрывало для Аваддона Она взяла с собой пластиковый мешочек с цементом, мешочек с хорошим, белым песком и пять кирпичей. А вы знаете, сколько весят пять кирпичей? Больших, сахарных, белых… Не каждый нынешний мужик поднимет. Но она справляется. Остальное — шпатель, лопаточку и тазик, который на самом деле был не тазик, а плоская жестянка с надписью «сельдь североатлантическая пряного посола», должна была прихватить Августа. Сельдь — самая мягкая рыба. Потому что в ней два мягких знака, ну, вы понимаете. Сумки оттягивали обе руки, но правую сильнее, и оттого она припадала на симметричную ногу. Даже когда сумок в руках не было, она так и передвигалась — чуть скособоченно. Ещё предстояло заехать на рынок, в хозяйственный ряд, и купить чёрную краску и растворитель. А шкурку должна была взять Августа. Если разбавлять как следует — хорошо ложится. Особенно там, где ограда сварена из рифлёных железных прутьев — иначе, без растворителя, там и не закрасишь. Только краску изведёшь. Ещё она засунула в сумку веник. Он торчал оттуда, как букет. А список адресов должна была взять Августа. Середина
— Он дело говорит… — Пошло-поехало, — бормочет Ленка. — Валите отсюда, — шипит председатель, — пока не передумал. — Пошли, — взвизгнула Августа, — а то они нас сейчас упокоят! Дверь медленно раскрывается, за ней клубится сырая приморская мгла… Августа хватает Ленку за локоть и выталкивает её из трансформаторной. — Хоть на что похожи эти камни-то? — умоляюще вопит Ленка, продвигаясь к двери. Свет у неё за спиной начинает меркнуть, фигура председателя блекнет и расплывается… — Буквы на них начертаны, — замогильным голосом говорит председатель. — Сколько всего их-то? Дверь с треском захлопывается, оставляя их снаружи. — Четыре, — несётся из-за двери. — А вам сколько надо? — Ну и ну, — говорит мальчик Изя. — Вот это цирк! — Тебе всё цирк, — злобно говорит Августа. — Ой, — вдруг обрадовался Изя, — а я вас знаю. Вы у нас в лицее информатику вели. Когда Шендерович заболел. — Ты же в хедер ходишь. — Я и в лицей тоже хожу. Одно другому не мешает… Конец
— Семьсот двадцать один? — догадывается Августа. — Точно. — Так, выходит, он себя запер числом, обозначающим имя Бога? — Вообще-то, — размышляет Ленка, — похоже на правду. Потому что, если бы он начертал само имя Бога, тут бы уже такое творилось… Августа отступает, заложив руки за спину и склонив голову на бок, любуется на свою работу. — И всё? — удивлённо говорит она, — он оставляет нас в покое? — Проверить надо бы, — устало говорит Ленка, — теоретически… они больше не должны сдвигаться с места… Она осторожно трогает первый камушек, и он медленно отползает в сторону. — Господи! — тихо говорит Августа, — они не закрепляются. — Мы не так положили. Изька, как ещё их можно выложить? Чтобы со смыслом? — Вроде никак, — задумчиво говорит Изя, почёсывая нос. — Ты просто не знаешь… Недоучка чёртов. Можно попробовать другие комбинации. — Нет других комбинаций. Бессмыслица получается. — Может, последний камень был не тот? — Нет, — говорит Августа. — Не в этом дело. Он просто сам не знает, что ему надо. Искушение слишком велико.
|