Начало
Мария Галина ВОЛЧЬЯ ЗВЕЗДА Мы, изнывывая в душных городах, тщетно мечтали о неведомых дорогах, что простираются за горизонтом, покуда Нужда и Надежда не благословили наш путь, ссудив нам новую душу, иную, чем у Человека. Р.Киплинг Пролог 1 Рихман опаздывал. Ковальчик посмотрел на часы. Он любил добротный швейцарский хронометр, потому что это была единственная награда, на которую, как он полагал, он имел полное право. Остальные ордена и звания он получил за то, что по его приказу делали другие. Эту он заслужил сам. Сзади, на платиновой крышке было выгравировано: «ЗА ХРАБРОСТЬ» «Международный союз астронавтов» Он был единственным, кто вернул корабль на Землю из экспедиции. Она длилась двадцать два года — по земному времени и пятнадцать — по судовому. Разницу съел старик Альберт. Он привел корабль с восемью членами экипажа, меньше трети, но все равно неплохо. Еще за орбитой Марса их было одиннадцать, но двоих он собственноручно расстрелял на подходе к Базе, а еще один покончил с собой, бросившись на распределительный щит. Довольно неприятный способ самоубийства и сложный — не так-то просто снять крышку с распределитель.....
Середина
— Частично сохранились. Большей частью, это разумеется, какая-то мешанина… Я записал кое-что, хочешь, прослушай… — Ты зря ходишь в одиночку, — заметил Винер. — Они меня боятся. — Вот именно. Винер заглянул ему через плечо и вслух прочел: «Роковая тень нависла над бедной женщиной. Близилась ночь, и вампир в гробу начал шевелиться. Лишь благочестие и доброе сердце прекрасной Матильды могли бы спасти ее несчастного мужа, отравленного ядовитым дыханием Носферату. И она, прижимая к груди заветную ладанку, решилась на отважный поступок…» — Любили они всякие ужасы, — пробормотал он. — Чего же ты хочешь? — Симон с трудом подавил желание захлопнуть книгу. Когда кто-то читает у тебя из-за плеча то же, что и ты, кажется, будто он проник в твои мысли. Неприятно. — Мы же в Трансильвании. — Ну, — сказал Гидеон, который проводил аэросъемку, — не совсем. — По крайней мере, в месте, которое раньше было Трансильванией. Рельеф правда, здорово изменился. — Как вы думаете, — спросил Винер, — почему Коменски не сворачивает работы? Все еще на что-то надеется? Симон пожал плечами.
Конец
— Не думал, что у тебя получится, — честно сказал Симон. — Да я и сам не верил, — ответил Гидеон. — Я просто подумал, уж лучше такая смерть, чем… Он тоже взглянул вниз, потом повернулся к Симону. — Так нам ничего и не простили… Все дело в той истории с Винером… Симон покачал головой. Он чувствовал себя очень усталым. — Нет… не только в той истории… Быть может, они по-своему правы… Мы действительно опасны. Или можем стать для них опасными… — Но ведь никто из нас… больше никто из нас… не причинил им никакого вреда… — Чего ты от них хочешь, Гидеон? Это всего лишь люди… — Нет! — Гидеон так дернул рычаг, что авиетка накренилась, — Неправда! Это они — подделка! Я — человек! — Конечно, человек, — примирительно сказал Симон, — успокойся… Гидеон плакал — по щекам его текли слезы. Впрочем, быть может, все дело было в бьющем в лицо ветре. Авиетка дергалась и плясала в воздухе, словно припадочная, потом неожиданно начала зарываться носом. Симон отпихнул напарника и положил руки на рычаги управления. — Пусти, — сказал он, — я сам.
|