Начало
От меня вы можете взять еще щепотку Ницше. И остальное тоже не мое. Это от плохих родителей. И от СМИ. Проникает, прорывается солнце, первый вестник страдания, к господину, как имя его, каждый знает как имя его, проникает, прорывается войско в город, несметное войско и все же недостаточно мощное, протискивается сквозь голодающих, жаждущих; войско, пробивающееся сквозь вставший на пути грозный город, полный людей, слишком большой, перенаселенный, так ужасны дела его, но не меньше то, что он терпит, город, родной до камня, лежащий в пустыне, жители давно обожжены солнцем и превращены в глиняное войско. И как можем мы после всего этого быть добры к вавилонскому народу? Говорят, что они ревут – воды! воды! воды! еды! еды! Мой сын, мой сын, два моих сына, три моих сына, четыре моих сына. Никого нет. Никого нет. Лучше сразу и то и другое: вода и еда. Пакеты с едой. Пошевеливайтесь вы, слезайте с машины, побыстрее, а не то городские жители избранного отряда господня, уже не окропленные водой, станут разбивать головы и выпустят целый мир чувств, которые знаем только мы, на западе, и волну ненависти, которую знают только они. И нам хочется пить, о да, но мы ж.....
Середина
окий этический смысл, так как хотеть что-то сделать с женщиной значит хотеть ее изнасиловать, а хотеть самому стать женщиной, к сожалению, ничего не значит. Или, в крайнем случае, значит очень мало. Повторю еще раз то, что он сказал. Мама, сказал он, для меня нет пути назад, я должен идти только вперед, через твои зубы! Честное слово, он сам это сказал, я ничего не выдумываю! Мне бы такое ни за что не выдумать. Вы кое-что подметили? Можете по этим словам кое о чем догадаться? Он проявил враждебность, сперва по отношению к богу, своему отцу, именно поэтому, вероятно, у него внезапно появилось желание умереть за отца. Вот так и возникает религия! Так и возникает нечто большее, чем мы сами. Он не осмелился потоптать меня, поэтому решил, по крайней мере, умереть за отца. Ему не хочется как следует высыпаться, не хочется рано вставать, он хочет лизать раны, а когда божественная рана, которую кто-то ему нанес, будет вылизана, когда он вылижет противень, а еще – раньше миску, где месят тесто, то самое, что так мило с ним обошлось, тогда все умилятся до предела и расплачутся, ему с этой миской никогда не справиться, столько в ней намешано умиления, да и теста осталось многовато, если я все.....
Конец
о, точнее росло, теперь тут не растет даже трава, ах да, она и раньше тут не росла. Пустыня, пустыня, пустыня. Но где мы возьмем тростниковых листьев для нашего чудесного инструмента, который только что вырезали, превратив в произведение пластического искусства? Знаете ли вы, что, играя на флейте, надо прижимать к губам острый, как бритва, пищик? Ладно, давайте просто возьмем человеческий инструмент, чтобы я мог вам все продемонстрировать, а чтобы вы все как следует поняли, пусть один инструмент играет на другом. Только не завидовать! Лучше устроим состязание! И пусть победитель получит все. Я ищу состязательности, спора, только не мутите воду вокруг меня, пока она не вскипела, начинайте помешивать, когда закипит! Никак не раньше, не останавливаться, проходите вперед! Прошу, рассеивайтесь, развлекайтесь, ах так, вы и без того все время развлекаетесь, теперь я это вижу, не напирайте так, теперь я вижу, вы только того и хотите, рассеяться, да, теперь до меня дошло. Имейте в виду, это будет стоить мне крови и слез. Но вызов – вот он. Стоит, как флейта. Осталось только ее обслужить, я хочу сказать, пустить в дело. Как обслуживают флейту? Точно так же, как и курительную трубку. А потом .....
|