Начало
Революция (сборник) Улыбка, зажатая зубами… Новейшая история учит нас, что Революция рождена в XVII веке, скажем, в районе Англии, но полновластно пришла она в мир и закружила здесь после известных французских событий сначала 1789-го, затем июля 1830-го и, в наибольшей степени, 1848 года. Следом отшумели свое и немцы, и персы, и турки, но пополам мир расколола и перекрасила в красное (красное в русском языке – красивое) русская Революция. Социальные и политические революции рано приобрели новые цвета как революции национально-освободительные: недаром, к примеру, Байрона так влекло в жаждущую свободы, уже тогда, в XIX веке, революционную Грецию. И в веке XX национальные революции становились социальными (читай – социалистическими) лишь в силу причин вторичных: так уж сложилось. Первичным было право нации на волю, на счастье – здесь и сейчас, при жизни, на правах жаркой юности. Латинская Америка – яркая и танцующая в глазах, как тропический цветок, – тому порукой. Массовая, поголовная и всеохватная жажда свободы – вот повод для всякой Революции. Свободы как справедливости, свободы как общего праздника.
Середина
Стояла у столика небольшого роста женщина в испанском костюме, с черной кружевной мантильей на плечах и цветами в волосах, худая и тонкая. – Карменсита!.. Садитесь! – сказал, привстав, капитан Одоевцев. Женщина легким движением расправила платье и опустилась на стул. Прищурила миндалевидные глаза и посмотрела на Гулявина. – Новенький? Откуда достали? – процедила она гортанным голосом. – Познакомьтесь. Поручик Волынский! Карменсита протянула тонкую руку для поцелуя, и Василий смущенно поцеловал. Женщина блеснула глазами. – Не надоело еще пить? Вот люди!.. Скоро вас в психическую отвезут? – На наш век хватит, – ответил Одоевцев, – лишь бы в психической вас можно было найти, а там море по колено! Она опять повернулась к Гулявину: – Вы откуда? Из Сибири?.. Далеко! У вас лицо хорошее, не пропитое!.. Но прежде чем Василий ответил, у стола появился тоненький, очень красивый офицер в щегольской черкеске. Его встретили дружными возгласами: – Князь!.. Душка!.. Откуда? Какими судьбами? – С фронта только что… В отпуск. – Садись, садись. Рассказывай!
Конец
Эрнесто Карденаль Фотографии в газете [21] Каждый день в газете «Ла Пренса» появлялись всё новые снимки: молодые лица — одно к другому — губы полураскрыты, глаза полусомкнуты, словно от улыбки, словно от удовольствия… Молодые из страшного списка. А иной раз серьезные – на билетах студенческих, в паспортных книжках. Серьезные – может быть, слишком. Молодые, каждый день пополнявшие список ужасов. Один пошел прогуляться до ужина и был найден на пустыре, с холма сброшенный. Другой поутру отправился на работу и не вернулся больше. Третий пошел купить на углу кока-колу в киоске. В гости к невесте пошел и не вернулся четвертый. А пятого вытащили силком из дома и увезли на военном джипе, пропавшем во тьме ночи. И поздней он был найден в морге, или возле шоссе Куэста-дель-Пломо, иль на помойке. Руки излом.....
|